Памяти моего любимого деда Ивана Комиссарова,
умелого лётчика-аса и ловкого ловеласа.


Мне в тот год в апреле как раз исполнилось 18 лет, а в военкомате перед нашими слегка перепуганными будущими переменами призывниками часто выступал с лекциями наш чудесный полковник Павел Иванович, бывший лётчик, да и фамилия у него была под стать тем сталинским временам - Соколов. А почему он "наш"? Да наши дачи в Переделкино было совсем рядом, я часто бывал у него в гостях, чему он был искренне рад. Во время моих посещений я нередко просил его рассказать о войне, а он или отнекивался или просто молчал, хотя как-то в сердцах бросил - "Ну не такая она была, как в книгах пишут! Совсем не такая эта война!"

И вот однажды в мае мы с ним по его предложению занялись приготовлением шашлыков, тем более, что мои родители были приглашены - завтра ведь 9 Мая! Я наколол дровишек для пережога, а Павел Иванович заранее замочил мясо, твёрдо отказавшись от помощи моей мамочки, мол шашлык женских рук не терпит! На следующий день, посмотрев парад по телевизору, к нему пришли мои родители, мы просто чудесно посидели и прекрасно пообщались, Павел Иванович был невероятно обаятельным.

Моя мамочка в разговоре с подругами как-то выдала, что ещё лет десять назад "этот престарелый ловелас" мог просто и довольно легко обаять любую женщину, остаться с ним наедине - лучше сразу лечь в постель. Эти дамы все рассмеялись, а потом, продолжая подслушивать, после их пятой рюмочки и оказалось, что все они при случае побывали в его доме. Весь вопрос - кто дольше сопротивлялся его обаянию! И сейчас, когда пришли еще двое друзей Павла Ивановича с жёнами, все были в восторге от гостеприимного хозяина и его рассказов - он был точно человеком несомненного и невероятного обаяния.

Представляю, какой он был в молодости! Тогда девушки весьма сильно млели перед военными! Все хорошенько выпили, шашлычок был просто потрясающим и таял в рту - умеет Павел Иванович! Лишь один я был совершенно трезвым - и по возрасту и в связи с моими занятиями спортом, так что когда все ушли, я остался помочь хозяину в уборке и мытье посуды, что я всегда делал и дома.

Мы с ним перед расставанием ещё посидели в саду, провожая закат этого прекрасного дня, дня тридцатилетия великой Победы, и тут, видимо сильно расчувствовавшись под впечатлением прошедшего дня, Павел Иванович неожиданно вручил мне общую тетрадь, заклеенную липкой лентой и сказал своё напутствие:

- Мой юный тёзка! Ты как-то говорил мне, что у тебя на чердаке есть тайничок, так я вручаю тебе эту тетрадь моих воспоминаний, тут о совсем небольшом периоде войны. Я уже стар совсем, не по возрасту, а по пережитым годам, не дай Бог другим такое пережить. И хотя уже тридцать лет прошло после нашей Победы, но ничего из этой тетради опубликовать пока нельзя, просто не разрешат, да там ещё и мои интимные приключения, а по нашим фильмам и книгам все наши воины, а особенно разведчики наши - просто сплошные импотенты. Шучу, конечно, но они все в фильмах отказываются от секса с немками, будучи в тылу врага. Анекдот! Не может такого быть! Отвергнутая немка тут же настучала бы в гестапо, а довольная - помогла бы нашему разведчику. Вот Рихарду Зорге такое удавалось только через постель!

Мы ещё немного поговорили, он рассказал пару интересных эпизодов, а потом продолжил:

- Паша, так что я ничего публиковать не буду, но мне очень хочется, что бы в своё время прочёл мой дневник, но попозже, когда отслужишь в армии, получишь специальность и к 25 годам у тебя будет совсем иное мировоззрение на жизнь. Жизнь тебя немного помнёт и потрёт, вот тогда ты и поймёшь мои действия и мои переживания. Ты поймёшь, что и мы ведь сразу не родились стариками-ветеранами, а мы были тогда молодыми офицерами, мы неплохо воевали, ну и конечно - любили жизнь во всех её проявлениях. Вот так!

- Хорошо, Павел Иванович! Спасибо за доверие, я так и сделаю. Ровно в 25 лет и прочту. Сейчас точно лучше его мне не читать.

- Вот именно тогда ты всё более-менее поймёшь. Помнишь, твой дружок на одной моей лекции как-то запальчиво сказал, что мы как трусы тогда стреляли в немецкий десант из-за деревьев, а нужно нам было пойти в штыковую и смести их могучим ударом, как в кино. В штыковую на автоматы и немецкие пулемёты? Это в кино так героически, а в жизни глупо и даже преступно - только погубить людей. Это только маршал Жуков, получивший кличку "Мясник", так поступал - гробил солдат тысячами. Вот к года 25-30 ты всё и поймёшь...

И вот этот день наступил. Приехав в отпуск и отметив с друзьями и жёнами свою четверть века, я на следующий день залез на чердак и, достав эту заветную тетрадь, приступил к чтению, сопереживания событиям тех невероятных огненных дней...


...На этой страшной войне, получив боевой опыт, научившись умело убивать врагов, этих оккупантов, захвативших часть нашей земли и старающихся уничтожить на ней всё живое, понимаешь, что кроме умения уничтожать фашистов, нужно ещё уметь и выживать. Любой пехотинец, оставшийся в живых после полугодия войны, уже совсем не зубам даже головорезам-эсэсовцам - он научился выживать и убить его фашистам совсем не просто.

Вот почему командир любого ранга так ценит воинов, имеющих боевой опыт. На войне всё происходило совсем не так, как нам показывают в кино, а вот то, что убить тебя очень сложно после полугода войны в любой части нашей армии - это да! Например, лучший танк войны Т-34 или даже монстр КВ-2 живут всего три боя по статистике, но вот старший лейтенант Колобанов на Т-34 сумел в одном бою уничтожить 27 немецких Т-3 и Т-4. Опыт!

В эти майские дни 1942 года я был пилотом на Пе-2, отличном пикирующем бомбардировщике, став к этому времени командиром эскадрильи и получив звание капитана. Но любой самолёт ничто, если за штурвалом тоже "ничто", как говорил мой друг старлей Панченко: "Главное в нашем деле - это прослойка между сидением и штурвалом". А звание капитана и второй орден Красной звезды я получил после полёта в немецкий тыл и разгрома штаба IV армейского корпуса Вермахта, ловко приведя всю эскадрилью с запада, так что немцы подумали, что летят их бомбёры.

Похоже наших генералов сильно напрягало, что немецкие фоны-бароны с генеральскими погонами воевали и руководили войсками получше, умело используя взаимодействие между родами войск, вот они и старались при случае выбить их генералитет. И точно, после нашего налёта на фронте стало потише и наши генералы сумели привести войска в порядок, а я получил шпалу в петлицы и орден. Без генералов немецкий "Орднунг" сразу забуксовал.

Правда, все постоянно шутили, а в особенности наш острослов старлей Панченко, что мне постоянно везёт, потому что у меня лёгкая рука и за спиной горит звездочка удачи. Но ведь в своё время ещё Суворов говорил:"Раз везение, два - везение, да Господи, а ведь это уже умение". И вот в один прекрасный день середины мая этого года всё, причём очень резко, изменилось в моей судьбе.

Ранним утром меня послали как самого опытного лётчика, ведь мне уже было по тем меркам очень много - аж 27 лет, на разведку, что-то немцы подозрительно притихли. Летел я один, остальные "Пешки" были в ремонте. Доложив по радио нашими условными кодами, что в квадрате 12-34 большое скопление войск и есть танки, я стал возвращаться, успев удрать на форсаже от парочки "Мессеров" и, тут заметив внизу медленно плывущий немецкий связной самолётик "Шторьх"(Аист), я спикировал и дал по нему пару очередей, ведь изначально Пе-2 планировался как тяжёлый истребитель типа немецкого Ме-110. Да и скорость у "Пешки" весьма приличная.

Самолётик задымил и стал снижаться, а тут я в азарте и прозевал атаку ещё одного "Ме-109" со стороны солнца, как они всегда делают, он убил моего стрелка и штурмана, да на развороте сам попал под мою очередь из "Березина" и загорелся. Выпрыгнули мы почти одновременно и приземлились недалеко друг от друга. Я немного схитрил - сбросив парашют и бросив свою старую лётную куртку возле сосны, залез под нижние ветки другой, в этом густом лесу их было полно. А когда этот герой Люфтваффе, или, как они себя называли - "эксперт", подбежал и выпустил две пули в мою куртку, я из-под сосны выстрелил ему в затылок - я всё же чемпион нашего полка по стрельбе из пистолета.



Это в фильмах дерутся долго и героически и стреляют без перерыва, а на войне всё происходит порой мгновенно, и тот, кто остался жив, тот и герой. Подойдя к "Шторьху", которого немец всё смог посадить даже будучи раненым и полуживым, я заглянув в подбитый посыльной самолёт и понял, что мне нужно, как шутил Саша Панченко - "рвать когти" и побыстрее! На заднем сидении полулежал офицер в чине подполковника, а к его запястью наручником был прикован жёлтый объёмистый портфель явно для секретных документов. Всадив пулю в лётчика, который стал шевелиться, я заодно выстрелил и в наручник - портфель был также снабжён замочком и печатью. Серьёзное дело!

Взяв куртку лётчика и его безрукавку, я положил в ранец все аптечки и НЗ самолёта, также несессер подполковника и его плоскую серебряную фляжку, явно не с водой. Это было не мародёрство, а военные трофеи, да и есть по дороге мне нужно, а до нашей передовой километров 40 ещё и всё пехом. Кстати, почти у всех воинов в фельдграу были индивидуальные аптечки в ранцах, а у лётчиков ещё и отличный НЗ - спирт, галеты, консервы и три стограммовые порции сала, причём в целофане. Европа! Аптечка подполковника была какая-то необычная, потом решил разобраться, а сейчас, как говорится - выносите меня мои ноги.

Захватил и все "Вальтеры" - отличная машинка, а у пилота ещё и ТК - наш пистолет Коровина, точно трофейный, такой небольшой, калибр всего 6,35, бой очень тихий, но на пяти метрах может быть весьма убойным. Вот он, кстати, сыграл весьма крупную роль в моей дальнейшей жизни. Маленький, да удаленький!

Всё же зря в моём полку надо мной и ребятами моей эскадрильи часто смеялись, что мы бегаем по утрам. Так что я был в отличной форме, мог идти долго, ну и хитро пошёл на запад, ведь егеря или фельджандармерия фашистов будут искать меня по пути на восток. Шёл я быстрым шагом, совсем не задыхаясь, хоть и нагружен был крепко, лихо отмеряя километры, затем через час повернул по компасу на север. Весьма правильно было сказано в одной книге:"Война - это не кто кого перестреляет, а кто кого передумает".

Ещё пару часов, ну и пора передохнуть и заодно и перекусить тем, что мне немецкий Бог послал. Поел немного и весьма неплохо и вкусно, затем повернул на восток - а приключения уже лихо спешили мне навстречу.

Идя по пустынной просёлочной дороге, я набрёл на какой-то посёлок буквально из десяти домой, ну и, что естественно, подошёл к крайнему, весьма добротному. Постоял за углом, только хотел постучать в окно, как из дома вышла такая симпатичная и очень аппетитная девушка в халате и накинутом на плечи пальто и зашла в сарай. А я за ней, слегка напугав её, попросил немного еды и хоть кусок хлеба, а то от проклятых жёстких немецких галет уже язык болит. Поможешь нашему лётчику?

Она покивала и пообещала дать еды и пошла в дом, хитренько так вильнув своими красивыми глазками, а мне сказала - ждать в сарае. Ага, щаззз! Ходы кривые роет умный ловкий крот, как часто шутил над моими манёврами в бою Панченко. Девица эта аппетитная в дом, а я заскочил за угол дома. Тут вскоре выскакивают из дома два полуодетых немца, в одних галифе, видимо уже собрались "оприходовать" эту фигуристую молодку, винтовки в руках, а та стала впереди, руки в бока и так ехидно и громко вопит:

- А ну, лётчик-налётчик, выходи побыстрее, сейчас тебя накормим! В лагере наешься!

Я и вышел, но не из сарая, а из-за угла, "Коровин" негромко кашлянул дважды, с пяти метров и кривой не промахнётся и оба героя Вермахта с лишними дырками в затылках повалились на землю.

Молодка завизжала изо всех сил и рванулась в дом, но от меня не убежишь - я был в ярости от подлой выходки этой девицы-предательницы, ворвавшись в комнату, я сбил её с ног и завалил на пол. Ну вот тебе и на! - а я сильно возбудился, лежа на ней и от души помяв её мягкую пышную грудь. Недаром раньше войскам давали захваченный город в полное пользование на три дня - сейчас я был тем же захватчиком и победителем, ведь немчура валяются дохлыми, а я лежу на этой весьма аппетитной молодке.

Рывком поднявшись, я схватил её и бросил на кровать, опрокинув на спину и задрав её длинную юбку. А она уже и без трусов, светит мне своими прелестями! Стоя рядом, я сбросил пояс и приспустил галифе, а молодка, увидев мои действия, тут же понятливо раздвинула свои длинные полные ножки - сейчас со мной не повздоришь и только так она может заслужить прощение. Да и свою жизнь!

А какой у меня сейчас был обалденный секс - я точно был не только в этой "подруге", но и в побеждённом городе! Но кончив, я быстро стал собираться - пора и сматываться, вдруг тут ещё есть фашисты и они припрутся вскоре сюда. Я набрал в найденную холщовую сумку чудесной вареной картошки, ещё тёплой, буханку хлеба и здоровенный кусок сала - в дороге пригодится.

Только я собрался выходить, как мой взгляд упал на эту полуголую сволочь, какая она соблазнительная и какая подлая она предательница, я тебе ещё сейчас "отомщу". Она как будто прочла мои мысли в моём огненном взгляде и быстро встала в коленно-локтевую позу. Вот теперь я, несмотря на такую экстремальную ситуацию, получил ещё большее удовольствие, вновь кончив прямо в неё - а это ей опять в виде наказания. А интересно, как ей было, потому что эта негодяйка постоянно повторяла:"Ой, как мне хорошо! Ох, как мне чудесно!" Хотя скорее видимо для того, чтобы мне польстить и остаться живой. Не исключено, ведь я получил удовольствие, расслабился и не смог выстрелить в неё, хотя и следовало бы. Ну и мыть моего "бойца" некогда и я нагло сунул его в рот этой обалдевшей красотке, заодно показав ей свой кулак - через минуту мой "сокол" был облизан до полной чистоты - делала она это с удовольствием, вот и пойми, для неё это было наказание или ей в радость? Буду считать, что в наказание! Вот так поступают с предательницами наших воинов!

Связав её полотенцами, ничего страшного, через часик сама и развяжется, я вроде про себя, взяв в руки компас, громко прошептал для её обмана:

- Так, сейчас иду прямо на восток, стрелка компаса так меня и выведет, всё, иду,- и, завернув кусок отличного немецкого мыла в полотенце, сунул в ранец одного из фашистов. Хорошо, что у них кусок шкуры на клапане - и в дождь ранец не промокнет.

И пошёл я на северо-восток, а вы, господа немчура, как вам и "надует" в уши эта немецкая подстилка, так и топчите по шкале компаса строго на восток - наши пути расходятся. Ходы кривые роет умелый умный крот! Ведь надо срочно пробиваться к своим - этот портфель и моя защита от особистов и важная информация для наших штабов. Хотя я и считаю это индульгенцией себе, но кто его знает - наши доблестные особисты смело воюют только со своими.

Но ведь наши бомбёры всегда воюют за линией фронта, то их могут и сбить. Ну а стоит вернуться к своим, как их тащат к себе эти герои тыла и сразу начинают бить по почкам, требуя признаться и подписать чистосердечное, что продался немцам. Для них мы все предатели - у них ведь план есть по разоблачению врагов народа. И ведь кого не собьют за линией фронта, тот ещё не вернулся, а уже заводят дело - враг народа! Скорее они сами врага нашего народа! ну а ведь сами особисты - трусы все жуткие! Когда сбили нашего "Батю" - командира полка, да прямо на нейтралке, то он сразу и выскочил к своим в окопы, а к вечеру его уже привезли на полуторке санбата в наш полк. И тут особисты сразу героически к нему, типа "Руки вверх! Сдать оружие!", то он и сдал!

Быстро вытащил из кармана подарок пехотинцев - учебную "лимонку", знаменитую Ф-1 и, выдернув чеку, сунул старшему в руки, мол, вот моё оружие - сдаю! Тот завизжал как недорезанная свинья, упал и обоссался. Герой! Так они "Батю" больше не трогали и перевелись в другую часть - вслед им из-за спин постоянно слышался ехидный смех. А новый особист прославился в первый же день.

Он гоголем походил по аэродрому, всем сделал замечания - а тут налёт "лапотников", наскочили на наш аэродром Юнкерсы-87. Они включили сирены и давай бомбить. Прошлись один раз, ничего особо не разбомбили, видимо возвращались и решили немного покуражиться. Особист новый ловко запрыгнул в яму, а когда по окончании налёта выполз оттуда, все стали ржать - он аж обосрался. Побежал к пруду мыться, а несло от него! Теперь у него была кличка "ООО" - особо обосранный особист. Вот такие герои тылового фронта вскоре ждут меня!

До ночи я добрался до густого леса и пройдя по компасу ещё немного, решил и передохнуть. Прилёг, вспоминания аппетитные стати этой молодой женщины, немецкой пособницы или, как их стали называть - "немецкой овчарки", я крепко заснул, всё же сильно устал, да и впечатлений море. С утра, позавтракав на ходу, я бодро прошёл пару часов, немного отдохнул и снова вперёд - Родина ждёт этот портфель, а особисты мою физиономию.

Ну что, война-войной, как говорят немцы, а обед по расписанию, так и я стал присматривать место для уединения, чтобы спокойно поесть и полчасика отдохнуть, как из кустов слышу щелчок взводимого курка и негромкий возглас:

- Стой! А кто тут идёт? Брось оружие и ложись! Бросил и иди ко мне, давай быстро!

Ну что за идиотский приказ - я что, лёжа пойду? Сейчас я вам так "пойду", что зубы сразу считать будете!

А через минуту я понял, что мои приключения только начинаются!