Я познакомилась с Аликом три года назад,когда только устроилась работать в нашу корпорацию. Общались мы редко и только по работе,т.к.он работал у поставщиков,да и интереса у меня тогда не вызывал. Но всё решил его величество случай. Я влюбилась в своего коллегу Витю,который увы,взаимностью мне не ответил.

Около года я нарезала круги возле Вити,но всё безрезультатно. Наконец я поняла,что надо это всё забыть и жить дальше. Да только не так-то просто успокоить сердце,жаждущее любви и ласки.

Мне срочно требовалось лекарство от Вити-другой мужчина,с которым я смогу переключиться. И вот тут мне и попался на глаза Алик,который в очередной раз приехал к нам с документами. Я пошла ва-банк и результат не заставил себя долго ждать. Мы обменялись телефонами,через несколько дней началас

Ничего не могу с собой поделать: панически боюсь змей. Помню, как в детстве, едва лишь увидев на экране телевизора эту тварь, я немедленно переключал канал. Даже благородный питон Ка вызывал у меня непреодолимое отвращение. Один раз мама это заметила и начала меня допытывать, но я так ей и не признался. Это могло помешать её любимому увлечению, ведь моя мама была заядлой туристкой.

С моим отцом она встретилась в турпоходе и в турпоходе же он познакомился с маминой подругой, к которой и ушёл через полгода после моего рождения. Но мама всё равно осталась туристкой, а я очень любил маму и повсюду таскался за ней хвостиком, в том числе и в её бесчисленные походы. Хотя, честно говоря, я их совсем не любил по вполне понятной причине. Эти ночёвки в палатках, на земле, в лесу, который по м

*2*

С утра приведя себя в порядок, я вышел на кухню, где суетилась Лида. Она буквально порхала, собирая на стол незамысловатый завтрак.

– Ты сегодня и вернешься? – Посмотрев в глаза спросила, после того как я, развернув ее за плечи к себе, поцеловал.

– Это вряд ли. Я сначала по поводу документов пробегусь. Матушка очень просила, а это знаешь ли первостепенно. Затем к Эдику Сафронову. Вечность не виделись, без посидеть и выпить, вряд ли разбежимся. Так что завтра. Да завтра утренним и приеду. Тебе ведь тоже сегодня на работу надо.

– Я завтра баню истоплю. Попаримся. – Она лукаво подмигнула. – Ты уж поди и забыл, как в тот то день мне помощь оказывал. – Ее веселый смех зазвенел на всю кухню. – Да. Попарил ты меня тот раз. Ты исть то собираешься. Уставилась он на м

Ту ночь я запомнил надолго. Стоял месяц март. Мы с женой отдыхали в Египте, пережидая, когда закончится эта мерзкая погода в Европе. Жена хотела еще съездить в Иерусалим, посетить святые места, а от Табы до границы было рукой подать. Мы легли спать довольно рано, потому что накануне, только что вернулись из этого Иерусалима.

Устали, конечно, потому что поездка была не из легких. Добирались туда всю ночь, плюс пресечение границы, потом там — весь день на ногах, обратная дорога. Короче говоря, жена сразу уснула, как убитая, а мне почему-то не спалось.

Да еще, как назло, кто-то топал каблуками над нашим номером, не давая спать. Что там можно было делать ночью? Каблучки явно были острые, женские и их топот был подобен гвоздям, вбиваемым в уставшую голову. Я и так ворочался и сяк

Философские рассуждения Вейла о придурках, сидя с Максом на заборе.



– Какой нынче, до дикого безобразия, прекрасный вечер. Вы не находите кузен? – Удобнее устраиваясь на острие штакетника, проговорил Вейл, улыбаясь, глядя на Макса.

– Ты пытаешься напроситься на доброе слово? Или же тебя забавляет, то что сейчас из-за поворота появятся два не совсем трезвых дружка?

– Не совсем трезвых? – Собеседник был явно удивлен, столь легкой формулировкой. – Да они до дико-безобразного пьяны, я скажу больше, непростительно и оскорбительно, для порядочных людей сколь сильно они надрались.

– Ну для того мы тут и подвисаем, чтобы не позволить этим разгильдяям совершить в своей легкомысленной жизни, порочно-неисправимый шаг.

– Вот тут бы и стоило, сотворив професс