Нам не дано предугадать,
Как слово наше отзовется, —
И нам сочувствие дается,
Как нам дается благодать...

Нашёл я в скромной библиотеке нашего ФАПа учебники по высшей математике. Видимо кто-то готовился к экзаменам, разлёживаясь на простынях. Жуткая эта наука, эта высшая математика - алгоритм Кармакара, кривые Безье, базисы Грёбнера, фракталы... Тьфу! День прошел хорошо, но вот что-то не давало мне покоя, какое-то предчувствие...

Вечерело. С мглистого неба, всклокоченного неряшливыми тучами, накрапывал дождь. Шкодливый ветер сквозил по улицам, выхватывая зонтики и швыряясь мокрым опадом. Самая подходящая погода для убийства. Есть такое английское выражение "Одеться для убийства". Вот я так в скромные тёмные одежды и, одевшись, тихой сапой ловко проскочил в наш обширный сосновый бор.

Так, как говорится - сверим часы. Среда. 18:25

Желтая листва громко шуршала под ногами. Голые черные ветки деревьев, угрожающе покачивались, растревоженные порывами осеннего ветра. Серое небо, затянутое зловещими темными тучами, создавало мрачное настроение. Но медленно ползущее к горизонту солнце периодически стреляло игривыми золотистыми лучиками, разбавляя веселым светом хмурый осенний вечер. Пугает нас осень, напоминает о том, что лето уже прошло. Но на завтра обещают солнечную погоду. Ладно, поверим нашим очень брехливым синоптикам!

Мощный двенадцатикратный бинокль, подаренный бывшим снайпером, позволил мне просмотреть небольшую рощицу перед селом. Понял, солнце им в глаза, тоже в бинокль смотрят, но я-то в тени. Значит ночью ждать визитёров - видимо те бандиты, убежавшие с зоны, решили наведаться в наш ФАП. А что, тут и спиртик, и лёгкие наркотики, и на сладкое - девушки классные. Темнеет. Я вышел из леса и, подтягивая штаны и поправляя их, вроде облегчился возле дерева, пошёл к ожидавшим меня милым дамам.

Света и Виктория шепчутся в комнате, а я на кухню. Отварил молодой картошки, засыпал укропом. На сковородке поджарил пяток мелко нарезанных луковиц на сале с мелкими кусочками колбасы. И теперь колдуем - смотри и учись!

Картошку нарезаем вдоль, капнул майонеза, а сверху лук с кусочками поджаренного сала и колбаски. На блюде нарезал помидоры и огурцы. Ужин конечно вышел у нас на славу - сонные девушки "выползли" на запахи и "взвыли"! Хотят кушать?

А нужно такое заслужить - пообещать ночью неземные ласки, вот как! Они засмеялись и пообещали! Света к будущему мужу, а я - буду надеяться на "честность" Вики! Я заодно подарил Свете "Быть может". А Вике, тайно от Светы - "Пани Валевская". Она была в восторге!

Свете я также вручил тысячу рублей - на свадьбу. Она конечно совершенно немного пожеманилась-посомневалась, но деньги взяла. Чтобы женщина не взяла деньги - это нонсенс! Заодно пропел ей:

А я замуж, я замуж хочу,
Да ты не бойся, я всё оплачу
Надеть бы белое платье, пойти б танцевать
А ты противный всё зовёшь в кровать...

Споёшь своему вертолётчику, Света. Деньги на свадьбу и первое обустройство у тебя есть. Поможем тебе, наш ФАП на боевом посту. Кстати, в английском языке "фап" - это такое сленговое выражение онанизма. Так, прошу без рук, и не нужно грозных взглядов и молний из глаз - это была шутка. Но выражение такое есть.

Мне Игорь поведал, в училище я учил немецкий язык, причём углублённо и с выездом в языковую среду, то есть в страну вероятного противника. А этот английский... Написано одно, а читается иначе. А с немецким проще, так и слышишь: "Гав, гав, гав..." Но пришлось конечно учить и английский, что мне очень пригодилось и с нашими моряками и зарубежными.

Услышав, что я перевожу Свете названия немецких и швейцарских лекарств, тут же конечно подключилась Виктория. Ох уж эти прокурорские! - Точно как и наши чекисты. Взгляд острый, сердце горячее, пятки холодные. А я вспоминал, что было ночью... Сладкие губы Виктории, пухлые и жадные, Я все-таки не мог её не жалеть. Целовал нежно, хотя настаивала дама на ином. Настояла, конечно... И вновь разрешила после бурной страсти кончить в неё. Мы долго не разжимали наших объятий...

— Виталий, как я поняла ты знаешь немецкий в совершенстве, вон переводил Свете. И английский также, ты же с моряками общаешься. А откуда, как я послушала, если не ошибаюсь, у тебя итонский диалект. Откуда?

— Сам не знаю, Виктория. Давай я тебя послушаю, а потом доставай из сумочки свой табельный "ПММ" - перевёл я стрелки, как говорится. Да знаю я, он в твоей сумочке. Вот лекарство, завтра будешь в норме. А пистолет чистить нужно и, конечно, обязательно перезаряжать, иначе пружина ослабнет, - она вытаращила на меня свои красивые глаза. Откуда такие познания в оружии? - это она у меня спрашивает, наивная... Вика, ты ещё спроси, как я стреляю.

Сзади Викторию принимали за наивную аппетитную старшеклассницу-акселератку, после уроков спешащую домой. Но стоило встретиться лицом к лицу, как сразу чувствовалась властность, жесткость характера красивой, знающей себе цену взрослой женщины.

Каштановые волосы, спадающие волнами на плечи, обрамляли милое лицо, с большими наивными карими глазами, соблазнительными пухленькими губками, очаровательной улыбкой. Грудь казалась громадной на худеньких плечах, словно доставшаяся не по размеру. Стройные ножки, точеная фигурка гармонично дополняли образ шикарной женщины без возраста. Никто не даст ей её лет...

Но... стоило открыть ей свой прелестный ротик, как собеседник сразу чувствовал свою неполноценность. Через пару минут или уходил, или навсегда подчинялся её воле. Вот как она этих бандитов разоблачила - ведьма есть ведьма!

Почистив пистолет, слизанный с "Вальтера", мы пошли в спальню. Вика закинула мне руки на шею... Возбуждение было столь велико, что я не мог понять, чьё сердце так громко стучит, моё или её. И ладонь решительно скользнула по внутренней стороне бедра, туда, где виднелся край черного чулочка, резко контрастируя с белоснежной кожей. ..

Я приподнял её и опустил на кровать... И тут же мой "старый друг" оказался в раю или на пороге рая - Вика обожает минет. Но вот она шепчет: "Иди ко мне"! Громкий вскрик Вики и вскоре она вновь бьётся в сладкой истоме оргазма. Страстная и опасная!

Слух женщины намного тоньше слуха мужчины, плюс женщина всегда спит более чутко. Разбудив меня, она тихо ахнула - скрип на пороге. Но вдруг она удовлетворенно улыбнулась. Её тело болело, но это была хорошая, сладострастная, пульсирующая между ног боль, свидетельствующая о необузданной любви. Она сладко почувствовала местами стянутую кожу засохшими соками любви и внизу животика приятно заныло. Налил полный живот - точно я стану мамочкой! Вот негодяй этот Виталий - и в попке побывал! Лёгкая боль, но так приятно. Он точно чудо! Она окончательно проснулась и сильно толкнула меня:

— Виталий, у нас гости. Убей их. - Вика, не волнуйся. я их почувствовал. Да их всего четверо, - я уже проснулся. Им всем высшая мера! "Языки" нам не нужны! Я сейчас не врач, а чистильщик!

Вика, совсем голая, крепко обнимала меня, сладко поцеловав, а сейчас отправила в бой. Как поётся:

А женщина женщиной будет,
Подруга, и мать, и жена
Уложит она и разбудит,
И даст на дорогу вина...

Вместо вина я получил "Макарова". Ха! - оделся я моментально и, взяв пистолет. подошёл к двери. Пришлось подождать - да что они так долго возятся! Неоднородность течения времени – замысловатость психики.



Но растягивая его в нудном ожидании или мельтеша секундами катастрофического запаздывания, мы ничего не меняем в законах мира. И наши сутки, согласно круглой шкале хронометра, неизменно идут к закату дня. Ну наконец! Лёгкий скрип - явно отмычкой дверь открывают. Я присел в углу. И вот дверь отворилась и на пороге огромная туша, в руках блестит "Наган". Работаем! Спецназ в действии!

Я закрыл глаза, открыл и тут же вспышка сдвоенного выстрела. Два тела грохнулись, аж пол загудел. И ответные вспышки выстрелов, да просто в сторону двери, а я сижу сбоку. Ещё два выстрела слились в один - я их прекрасно вижу, а они меня нет. Стрелял я точно в сердце, как учил наш инструктор: "Голова небольшая и может дёргаться, а вот в туловище не промахнёшься. Да и 9 мм обладают сильным останавливающим действом".

Вытер пистолет носовым платком, вернул Вике - она следователь прокуратуры и имеет право применять оружие. И, самое главное, сейчас один выстрел пусть она лично сделает - парафиновый тест! Ты же точно стреляла, защищая нас всех!

А я тщательно помыл руки с мылом и протёр спиртом - я наивный чукотский юноша и боюсь оружия! А вот за данное смелое действо Вику наградят и повысят в звании - это факт! Ну и премию ей должны конечно! Ещё бы - она смело уничтожила беглых бандитов! И, кроме5 того - олни же ещё и убийцы! Так что никакой им пощады!

Весь день тут толкались с прокуратуры - четверо бандитов и убийц, бежавших с зоны и зверски убивших охранников, ликвидированы. Вечером мы сидели, немного обалдевшие за столом. Вору в законе и его жене-дворянке - по уколу, перевязка и они уехали. А мы за столом спорили о Хрущёве. Эрнст Неизвестный сделал его бюст их двух половинок мрамора. Обалдеть - из чёрной и белой. Да, это была совершенно противоречивая натура!

В этом человеке каким-то невероятным образом сочетались несовместимые качества. Все, кто знал его близко, свидетельствуют об одном: деловой, работящий, решительный, приветливый, не злобный, не злопамятный, не капризный, не изнеженный, совершенно не мстительный.

Хрущёв всегда называл своих водителей, телохранителей и всех, кого у нас в те годы именовали «обслугой», только по имени и отчеству и только на «вы». Он всегда знал, у кого родился сын, а у кого умер отец. Он помнил дни рождения сотен людей и каждого поздравлял каждый год, не забывая никого, даже и тех, кто ему больше был совершенно не нужен. Он помогал людям, и делал это не ради какой-то корысти, но действительно по доброте душевной. Это с одной стороны!

И вместе с тем... Он подписал смертные приговоры тысячам людей, которых никогда не видел в глаза, — не вникая в детали, не разбираясь в степени виновности. И вот к началу войны он был забрызган человеческой кровью своих жертв по самую лысину. Палач! Вот такой человек! Как говорится - удивительное рядом! Ладно, пора спать.

Но только закончился этот сумасшедший день, как на другой день приехала комиссия из облздрава. Двое строгих мужчин и обалденная дама, точно жена какого-то чина. И... По возникшей проблеме - мне нельзя делать операции, а у них столько отзывов и знания стольких спасённых жизней и вылеченных больных, от которых отказались в области.

И сейчас докладывает пышнотелая женщина-врач. Коллектив обычно в верхушке любого облздрава сугубо мужской. Одно только исключение сейчас. И до того исключение роскошное да грудастое, что мужики глаза отводят. Смотреть невозможно. Вроде как на Солнце смотришь... Слепит. Один я на её грудь пялюсь. Причём весьма нахально!

Вызвали Свету - она закатила просто огненную речь о спасённых людях. Особенно о вылеченных ногах Эльдара, о спасённом сыне Толика. Да тут ещё приехал наш лихой вертолётчик и, станцевав перед обалдевшей комиссией, выдал:

— Годен без ограничений. Вот так. А меня уже списали. Но Колдун вылечил. И я совершенно здоров! Вот так!

И, только он, вновь сделав Свете предложение и выслушав мой стишок, засмеялся и ушёл - новое явление перед очами комиссии. А тут, как по заказу, наш снайпер - уже без трости и очень довольный. В ОВГ долго не верили ему, что колено в порядке. Дважды рентген делали - здоров. А он поюморил:

— Вы только не вздумайте в селе ляпнуть, что запрещаете Колдуну лечить, вас точно забьют, как мамонтов. К нему из Москвы приезжали. И вон в микроавтобусе "Юность" приехал вылеченный им мужчина и сейчас парни нанесли в его комнату ему подарков кучу. За спасение! Он, этот мужчина, почти умирал и, если он сейчас узнает, что вы запрещаете нашему Колдуну лечить больных... Ну я не знаю, что с вами будет!

— И если отец парнишки, которого Колдун с того света вытащил и кровь свою дал, узнает, что вы ему запрещаете лечить, то я вам не завидую, - это уже Света.

Обалдевшая комиссия пошла в столовую - обед. А меня позвал председатель - тут такое дело. Им завезли замороженные конские туши из госрезерва, как "освежение". Лепота! Разморозили, а они пропитались потом и твёрдые, как камень. Помоги, Колдун!

— Да это почти просто. Так, нарубить туши на небольшие куски и вот в эти два чана. Две бутылки уксуса, а затем залить водой. Встречаемся завтра утром и у вас в столовой будут очень вкусные котлеты. Какие? Съешь и ещё попросишь, вот какие! Поверьте мне, мы так в армии делали, - вот ляпнул, это ведь было в той моей жизни. Так и "попасть" можно. Как говорится - "Никогда ещё Штирлиц не был так близок к провалу". Шутка! Пообедали и уехали эти "комиссианты" - до завтра!

Вика вновь осталась - её нужно ещё "полечить"! Чтобы наверняка и с удовольствием! Страстно целуя меня, Вика вдруг вспомнила. Вчера мы ходили с ней и со Светой в небольшой рыбный ресторан в этом огромном селе - растут! Очень вкусная уха, чудная жаренная рыба и, соответственно, отличное вино. И вот... Уже после двух бокалов вина в рыбном ресторане, она вдруг чётко поняла, что хочет не только рыбку съесть... И сказала Свете. Обе красавицы хохотали на весь ресторан - точно как анекдоте вышло!

А сейчас "лечение". Прощальное! Вика встала в коленно-локтевую. Головка скользнула по быстро увлажняющейся расщелине, натыкаясь на вход в глубину животика, и юркнула внутрь. И вновь вечный "бой" двух страстей! «Ах!», - вздох облегчения и удовольствия вырвался у неё из груди. А я прихватил жадными руками её пышную классную грудь!

Молодая страстная женщина почувствовала, как дикое возбуждение начало необычайно стремительно охватывать тело, заставляя всё быстрее двигать бедрами навстречу желанной плоти, полностью заполнившей её чрево. Она сильно сжала между горячими пальчиками грибочек клитора, и волна оргазма внезапно обрушилась на неё. Одна за другой его волны накатывали, вырывая из женского горла сладострастные громкие вздохи, заставляя глотать широко открытым ртом так необходимый ей кислород.

И вот она почувствовала, как горячая сперма брызнула во чрево, обжигая шейку матки.

— Как хорошо... Виталий, ты точно Колдун...

И что это было? Виталий, завтра я уезжаю, а то влюблюсь в тебя. И это ужасно...

— Виктория, ты дала свой телефон этому чудесному снайперу? Смотри, не обмани его, он точно влюбился в тебя. Ох и союз будет у вас - спецназовец и сильная ведьма! Точно, как говорят - смерть врагам нашей страны и шпионам империализма, - Вика долго смеялась. Она точно выйдет за него, а вот ребёночка по совету Свету хочет от меня. О, женщины, вам вероломство имя! (Вроде Шекспир так сказал).

Но... Виктория совершенно права - у нас нет будущего и нам нужно расстаться!