— Моя бедная девочка.

Ксения обнимала её, обвив правую руку вокруг её плеч. Лиза лежала в её объятиях с широко раскрытыми глазами, временами чуть вздрагивая, всё ещё не в силах осмыслить только что пережитое.

— Ах, как ты вымоталась. Ещё бы, столько членов распробовать, на стольких членах попрыгать.

Рука Ксении порылась в её красной сумочке.

— На вот шарик контрацептива, глотни. Правда, от венерических последствий в случае чего он тебе не поможет, но тут уж ничего не поделать — профессиональный риск шлюшки?

Она отрывисто рассмеялась, Лиза же сглотнула покорно шарик, после чего уткнулась лицом в плечо Ксении — и жалобно, горько заплакала.

Они вновь находились на хате у Ксении, в том месте, где всё началось. Разве что ни Анны, ни прочих тусовщиков не было рядом.

— Ну, не плачь. — Хозяйка квартиры поцеловала её в уголок между шеей и правым плечом. — Тебе ведь понравилось. Ты сама не знала, что можешь такой быть. А теперь это знание не исчезнет никуда из твоего мозга, верно?

— Я... я...

Ксения поцеловала её нежно в грудь, вначале в ложбинку, затем в правый бархатный холмик, отчего Лиза невольно почувствовала, как помесь покоя и неги охватывает её.

— Тебе нужно просто отдохнуть, — шепнула она, прижавшись губами к животу Лизы, девушка слабо вздрогнула, испытывая смесь причудливых чувств от её дыхания. — Расслабиться. Ничего страшного же ведь не произошло, правда?

По телу Лизы пробежала слабая дрожь. Теперь ей почему-то самой казалось, что всё исправимо и что завтрашний день будет лучше. Но...

— Останься у меня, — шепнула Ксения. — Твоим родителям я послала эсэмэску от твоего имени, что у тебя всё в порядке.

Голос её стал почти умоляющим.

— Тебе, правда, необходимо выспаться. Путь через город — вовсе не то, что пойдёт на пользу сейчас твоим нервам...

Лиза лишь благодарно закрыла глаза, радуясь в глубине души, что не надо никуда идти или даже переодеваться.

Она уже лежала в постели, в личных Ксюхиных апартаментах, лежала абсолютно нагая после известных событий.

И рядом с ней была Ксения.

— Хорошо?.. — Новый поцелуй рыжей стервочки коснулся низа её живота, где побывало сегодня столько чужеродных органов, глаза Лизы снова раскрылись, а бёдра вновь задрожали, она ощутила шестым чувством, что вопрос Ксении относится не только и не столько к сказанному.

— Хорошо... — она раздвинула шире бёдра.

- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -

— Тебе правда понравился день, да? То есть ночь? — шептала жарко она. Кончик её языка поддразнивал Лизу то несмелыми, то яростно-наглыми действиями, отчего девушка временами чуть ли не задыхалась. — Ты ведь не притворялась, что тебе это... нравится?..

— Н-нет... да, — выдохнула Лиза хрипло, по телу её прошла дрожь, она запуталась в придаточных предложениях. — Ксе-ения... ох!..

— Тебе... понравилось это?..

Язык Ксении погрузился на миг столь глубоко, сколь глубоко, кажется, не удавалось проникнуть ни одному из разрывавших её пещерку мужчин. Слизывая, возможно, их склизкое семя?..

— Д-да!.. — крик вырвался из неё практически непроизвольно. — О-о-ооооооох... да-аааа...

— Ты бы... хотела ещё?

Ксения сделала паузу, прервав движения язычка, Лиза попыталась собраться на миг с ясностью мыслей, но мозг никак не собирал мир в чёткую панораму. Да и какая разница, что она скажет сейчас, лишь бы Ксения была довольна теперь и тёплый бархат действительности не разрушался?

— Ты бы... — тёплый язык вновь коснулся треугольничка клитора, поиграл с ним, защекотал его отчаянно дерзко почти как язычок пламени, — хотела... быть... моей... сексуальной... игрушкой? Моей... шлюшкой, блядью, рабой?..

Лиза приглушенно вскрикнула.

— Д-да!.. Ксе-е-е-ееееения...

Язычок Ксении сначала замедлил движения, затем, после новой фразы, стал скачкообразно ускорять их.

— Тогда скажи это вслух.

Лиза сказала это. Поначалу прерывисто, едва справляясь с выдохом отдельных слогов, потом более членораздельно, когда дразнящий язык рыжеволосой студентки позволил шатенке вернуть контроль над своим.

Она не видела возникшей на устах Ксении жестокой улыбки.

- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -

— Доброе утро.

Лиза открыла глаза.

В действительности она не спала уже приблизительно минут двадцать, лёжа в постели и прислушиваясь к своим ощущениям.

Что теперь будет с ней? Какова окажется её жизнь? Воспоминания о волосатых, потных баскетболистах заставляли заплакать, но, отогнав их, она вспомнила финальный разговор с Ксенией пред засыпанием, хотя едва ли его можно было назвать разговором, отрывочный обмен репликами и стонами, по ходу которого она дала рыжей новую клятву, хотя не очень отчётливую.

— Проголодалась, наверное? — Ксения поставила рядом подносик с тарелкой, салфеткой и вилкой. — Яичница с ветчиной. Более изысканных блюд я, прости, готовить не умею.

Лиза была благодарна ей и за это. Она сама не заметила, как проглотила три яйца, замедлив лишь слегка темп на четвёртом и начав получать неторопливое удовольствие от пищи к пятому.

Доев яичницу, прикончив с хлебом последний кусок ветчины и облизнув от остатков желтка серебристую вилку, она поймала на себе странно задумчивый взгляд рыжеволосой подруги.

— Спасибо. — Она кашлянула неловко. — Было... вкусно.

— Не за что, — Ксения улыбнулась шире. — Мне приятно смотреть, как ты кушаешь. Так невинно-застенчиво и вместе с тем эротично. Фривольные мысли сами собой рождаются в разуме.

Лиза чуть покраснела.

— Правда?..

— Честно. — Понизив голос, кинув взгляд сначала на вилку в руке Лизы, потом на прикрывающее Лизины ноги одеяло, она шепнула: — Я бы хотела увидеть, как ты ласкаешь себя черенком этой вилки меж ног. Прямо сейчас, отбросив в сторону одеяло.

Теперь в кашле Лизы было в три раза больше неловкости.

— Я не...

— Ты обещала вчера, что станешь моей сексуальной игрушкой, — шепнула негромко Ксения, глаза её засветились. — Шлюшкой. Блядью. Рабой.

Дыхание Лизы замерло, потом возобновилось, став в два раза более частым. «У неё по-прежнему весь компромат на меня. Те аудиофайлы, видео с записью произошедших вчера событий. У неё вся власть надо мной, даже если не говорить о каких-то там обещаниях и клятвах».

Откинув одеяло, обнажённая девушка закусила губу и ввела черенок вилки меж бёдер. Дыхание её снова на миг перехватило, она увидела, как Ксения извлекает телефон и явно вновь готовится к съёмке.

— Можешь попутно ласкать отставленным пальчиком свой клиторочек, — прошелелестел еле слышно голос стервозы, — так тебе будет проще.

Ресницы Лизы задрожали, но она повиновалась указанию, так и впрямь было проще, хотя чувствовала она себя в моральном смысле просто ужасно. Черенок вилки захлюпал, ходя ходуном в её влажных недрах, девушка то ли всхлипнула, то ли вскрикнула слабо, чувствуя, как теряет контроль над собой, как движения её становятся импульсивно-неуправляемыми.

«А если б она мне велела самоудовлетвориться не черенком, а зубьями?»

Ксения улыбалась, наблюдая невозмутимо за восшествием девушки к очередному оргазму, в этот раз вымученному, но всё равно с непривычки заставившему Лизу взвизгнуть. И рассмеялась добродушно, прекращая видеосъёмку, нажав ещё несколько невидимых кнопок на сенсорном экране.

— Помещу на ПорнХаб. Русские красавицы сейчас в моде. Особенно, как бы это сказать, красавицы естественные. Такие, какие никогда даже себе не признаются, что являются шлюшками, если не надавить на них.

Лиза лишь зло сверкнула глазами в ответ, не ведая, что сказать. На ПорнХаб? Чтобы весь мир наблюдал, что она делала только что? Это всего лишь шутка — или Ксения окончательно выжила из ума?

— Кстати, — сменила интонацию Ксюха, словно вдруг вспомнив кое о чём, — в универ тебе сегодня уже идти бесполезно, уже два часа дня, но на будущее запомни. Ты должна посещать институт исключительно в плащике вчерашнего типа, лишь в нём одном. На тебе не должно быть отныне никакой остальной одежды.

Теперь у Лизы пропал дар речи и вовсе. Что это ещё за безумие?

— Косметикой пользоваться можно, даже нужно по высшему классу, я буду проверять. Не забывай подбриваться снизу. И будь послушной девочкой, — прищёлкнула языком Ксения, — да-да, проявляй уступчивость и ласку к любому, кто бы тобой ни заинтересовался. На уровне минетика в коридоре каждому, кто спросит, который час.

— А... — У неё всё ещё не было осмысленных комментариев. Звук этот вылетел из неё совершенно непроизвольно.

— А если, — поняла по-своему её возглас Ксения, — тебе вдруг покажется, что кто-то специально отводит глаза и не смотрит на тебя из смущения, что ж — сама его соблазни. Я буду внимательно следить за твоим поведением и, поверь, ты не будешь в восторге от наказания за нарушение.

Лиза сглотнула слюну.

— Мой парень не будет доволен таким моим поведением. — Она попыталась выговорить эти слова чётко и веско, глядя Ксении в глаза. Возможно, она не знает, чей сын Володя. — Ему это не понравится.

Ксения усмехнулась.

— Твой парень? Ах да, совсем забыла тебе показать.

Нажав ещё несколько кнопок на сенсорном экране своего телефона, она торжествующе повернула его изображением к Лизе.

Затаив на миг дыхание, девушка увидела знакомый интерьер универа. Парты, за одной из которых сидел и Володя.

Он явно знал, что его снимают.



Кинув вороватый взгляд в камеру, покраснев, он приподнял осторожно свитер и майку, явно стараясь, чтобы этого не было видно иначе как с соседней парты, откуда и велась съёмка, но получалось не очень-то хорошо. На груди у него синела огромная надпись, которую Ксения зуммировала и приблизила: «РАБ ГОСПОЖИ КСЕНИИ».

Лиза оторопело моргнула.

Раб?..

Этим видео не окончилось. Оправив свитер и майку, Володя покраснел ещё гуще. Несколько минут сидел неподвижно, по-видимому, изображая внимание к лекции, потом осторожно просунул руки под парту.

Пальцы его коснулись пояса брюк, он расстегнул джинсы и, привстав, спустил их до самых коленей. Следом та же судьба постигла и плавки.

Рука его под партой задвигалась, лаская твердеющий член, налившийся кровью едва ли не сразу от первых касаний. Володя покраснел ещё гуще.

Видео кончилось.

Лиза посмотрела на хозяйку квартиры с ужасом и беспомощностью.

— Как?..

— Хочешь спросить, как он стал моей сексуальной игрушкой? — правильно поняла её вопрос Ксения. — Этот принципиальный, хотя и нерешительный мальчик, болезненно честный и всегда чуждавшийся игр подобного рода?..

Она облизнулась:

— Тут нет особенного секрета, подружка, и в общем-то я должна быть тебе благодарна за это. Ты помогла.

— Я?..

Лиза уже совсем ничего не понимала.

— Ты.

Насладившись выражением недоумения на лице товарки, мучительница смилостивилась над ней.

— Нет, так ты ничего не поймёшь. Вот тебе ещё одно видео. Его я сняла неделю назад, просто потому что надеялась, что выйдет что-то забавное. Слов, правда, совершенно не слышно, я положила мобилу вдалеке, но у меня отличная память и я наложила субтитры.

Несколько нажатий на невидимые кнопки вызвали новый ролик.

- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -

— Не надо.

Черноволосый парень в кристально белой рубашке едва шевельнул губами, произнося это. Трудно было сказать, к чему относятся эти слова. Может быть, к рыжеволосой очаровательной стервочке, севшей рядом, а может быть, к гипотетическим подстольным действиям её пальчиков?

— Не надо? — брови рыжей взлетели. — Ты о чём, Влад? Я не совсем тебя понимаю. Ты кажешься мне таким... напряжённым.

Щёки парня запунцовели, он сглотнул слюну.

— Перестань.

— Но я не делаю... ничего, что было бы тебе... неприятно, — мягко шепнула Ксения. — Наоборот, тебе очень приятно. Я... чувствую это.

Кадык Володи дёрнулся, он сглотнул слюну, зажмурился на миг. Ощущалось, что ему действительно очень приятно.

— Это... это... н-нечестно. Ведь Ли-ииза...

— Ты всё ещё веришь в незапятнанную белизну и чистоту своей дикой горлицы из глубинки? — перебила его на полуслове рыжая, глаза её вспыхнули весельем. — Всё ещё не веришь, что она... такая же как и все... даже... хуже других...

По мере того, как слова её замедлялись, голос её явно становился всё ниже и бархатистей, а движения кончиков пальцев под партой — всё более бесцеремонными. Бедный парень уже почти задыхался, физически не будучи в силах отсесть или остановить соблазнительницу.

— Это... не так. — Кажется, на лбу его блеснули капельки пота. — Лиза... она... просто оазис чистоты. Она не пуристка, не фанатичка, но она сохранила в себе... сохранила в себе что-то... что...

Он застонал тихонько.

— А хочешь, — Ксения приблизила лицо к нему почти вплотную, — я докажу тебе, что твоя ненаглядная Лизонька... полная блядь? Не просто относительная, как все мы тут, а такая, что пробы шалавистости ставить негде? Не как в мыльных операх, с недоговорками и умолчаниями, а предоставлю абсолютные, неопровержимые доказательства?

Володя молчал некоторое время, его слабо трясло.

— Это... невозможно. — Он встряхнул головой. — Не говори чушь.

— Поспорим?

Теперь пламя насмешки в глазах Ксении стало почти обжигающим.

— Если я докажу тебе, что твоя Лиза конченая, непререкаемая шалава, — рассмеялась тихо она, ей явно доставляли удовольствие эти формулировки, — ты... станешь моей послушной сексуальной игрушкой на месяц. Моим рабом для сексуального удовлетворения. Будешь послушно исполнять мои мелкие испорченные грязные пожелания.

Она помолчала. Округлила комично глаза:

— Что, ты уже сомневаешься в своей непорочной Лизоньке?

— Ну... нет, — выдавил он. — С тем же успехом ты могла б обдурить гравитацию. Я... просто не могу понять, на что ты рассчитываешь.

— Так ты согласен? — Судя по тому, как исказилось лицо Володи и забегали его глаза, пальчики рыжей стервочки снова пришли в движение. — Учти, ты ничем не рискуешь. Качество доказательств оцениваешь ты сам. Если ты установишь жульничество или подделку...

Голос её каверзно стих.

— Спорим?

— Ты... отстанешь от меня, если я соглашусь?

- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -

Должно быть, страдание и раскаянье на лице Лизы были вырисованы столь красноречиво, что Ксения не решилась вторгаться в идиллию трагических чувств, портя её своими комментариями на протяжении видео.

Но по окончании ролика она всё же добавила:

— У бедного парня просто не было выбора. Я ещё взяла с него накрученную жуткую клятву, чуть ли не религиозного характера, жаль, на карте памяти телефона эта часть не поместилась. Такие парни серьёзно относятся обычно к этому.

Она помолчала.

— Но, по правде, мне кажется, дело даже не в клятве. У бедолаги просто перегорело что-то внутри. Когда он увидел свою ненаглядную Лизоньку, шликающую на улице голой с надписью на груди «Я шлюха», передающую ему пламенный привет прямо с члена баскетболиста.

— Ты... ты...

Лиза вскочила нагая прямо с постели, чуть не опрокинув на пол подносик с тарелкой из-под яичницы.

— Твоя госпожа и хозяйка, — нейтральным тоном подсказала Ксения. — Покорной игрушкой которой ты поклялась быть.

— Я...

Взгляд её метнулся по сторонам в поисках предмета, могущего быть оружием. Где там эта поганая вилка?

— Не забывай, что, кроме Влада, есть и твои родители, — тем же скучающим тоном добавила Ксюха. — И прочие родственники. И друзья с одногруппниками. Их контакты я скопировала из твоего телефона. Они пока что не видели твоих съёмок для порно и не слышали аудиозаписей. Хочешь, чтобы они ознакомились?

Лиза замерла, уже держа в руке вилку.

«Родители».

Не то чтобы Лиза с ними особо дружила, как и у большинства подростков, отношения с ними у Лизы были сложными. Но что будет, если они увидят подобное видео? Бойкот на всю жизнь или тяжёлое телесное избиение? Вопросы, на которые невозможно ответить? Поход к психиатру?

«Родственники».

Тётя Линара, которая увидит свою племянницу шлюхой, радостно отсасывающей десяткам парней. Дядя Август, который угощал её кукурузными палочками, а теперь будет видеть, как она радостно сосёт их.

Опустившись обратно на постель, уронив в ладони лицо, Лиза заплакала. О паре преданных друзей из онлайна, Бразентриусе и Кьювентри, которые теперь узнают сетевую приятельницу с совсем неведомой стороны, ей не хотелось и думать.

— Ну, не переживай, — донёсся до неё вновь язвительно-ласковый голосок Ксении. Донёсся издалека, приближаться рыжая предусмотрительно не стала, а то Лиза могла бы и наплевать на последствия. — У тебя есть я. А Володя — кстати, если кто и в силах вернуть его тебе ныне, то только я.

Лиза моргнула, отодвинув от лица руки.

— Ты...

— Твой бывший парень теперь — моя сексуальная игрушка, — напомнила Ксения, с явным удовольствием растравляя свежую рану. — По крайней мере, на месяц, а впрочем, как ты догадываешься, зная мои методы, срок этот я могу растянуть на сколько угодно.

Она улыбнулась, напоминая без слов о лежащем у неё компромате.

— И ты теперь тоже — моя сексуальная игрушка. Я вполне могу приказать двум игрушкам побаловаться немного друг с другом.

Хозяйка квартиры хихикнула.

— Может быть, вам будет легче друг друга понять, после того как поснимаетесь в парочке порнофильмов по отдельности или вместе. Может, вы даже обменяетесь по ходу кое-какой информацией и сможете друг друга простить. Кто знает?

Брови её с самым философским видом взлетели, меж тем как Лиза тяжело пыхтела и лицо её наливалось кровью.

— Я даже не против такого сценария, я не такая уж злая, — бросила Ксения, подняв с пола оброненную Лизой вилку и положив обратно к тарелке. — К тому мигу, как это произойдёт, я всё равно успею уже наиграться с сим очаровательным пареньком.

- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -

Девушка, вся красная, моргала, явно борясь с желанием заплакать ещё раз, Ксения же неприкрыто любовалась игрой чувств на её неиспорченном чистом лике.

«Как сладко ломать таких. Преобразовывать их желания. Смотреть, как белокрылая некогда чистота стонет на замызганном грязном полу и жалобно умоляет о случке».

Всему своё время, пока что его протянуть поможет карта Надежды. О, обманчивый лицемерный козырь, скольких людей ты завёл в пучину, думающих, что выходят к броду?

Аня тоже была когда-то такой.

Ну, прежде чем стать послушной Ксюхиной игрушкой, всегда готовой помочь Хозяйке заманить в паутинку ещё какую-нибудь девушку или парня.

— Так что, ты всё поняла касательно правил поведения в универе? — подняла она брови, сверху вниз глядя на очередную свою добычу. — Тонкий плащик. И никакой одежды.

Лиза, заметно взмокшая, кивнула.

— Не слышу.

— Да, — выдохнули её губы чуть слышно. — Я... поняла.