Мне снился удивительный и прекрасный сон. Весенний, цветущий сад. Дорожка к дому из камушков и гладкой гальки, посреди зелени и цветущего сада. Открытая дверь, запах кофе и свежей выпечки. Но вскоре я проснулся и вышел на крыльцо... К чему был этот странный сон? Привет из моей сверхсекретной лаборатории? Интересно, какая в том мире погода сейчас? Тут такой чудесный поздний вечер...

Мир был погружен в красный цвет заката, который обволок нижнюю часть горизонта. Он жадно впитывал в себя картину уходящего дня, вдыхал вечерний воздух, который сочился легким освежающим сквозняком через щель в неплотно закрытой оконной раме. Именно в такие моменты как никогда остро чувствуется потребность жить. Жить. Радоваться даже листве, небу, детям. Детям... Мне вдруг остро захотелось прижать к себе маленького человечка, которого у меня никогда еще не было. Услышать его тихий неуклюжий топот... Держать его на руках и целовать. Мечты, мечты... Хотя Рита точно подарит мне моего наследника! Ладно, пойду досыпать, ведь вставать очень рано. Война ведь ещё совсем не закончилась. Девушки мои спят...

Поднялся я как и всегда очень рано - привычка. Рассветало. Птички яростно зачирикали, солнышко окрасило горизонт в розовые переливы. Утро начинало брать свое, впору о жизни и любви думать, а не о том, как кровушку проливать. Но ведь придётся — немчура, как вояки, упёртые и дисциплинированные. Придётся... Только крепко получив по голове, они успокоятся. А пока зарядка, рубка дров и завтрак...

Да, девушки мои меня просто чудесно приспали. Теперь надо съездить в дивизию НКВД, узнать, как дела — скоро ведь едем в Крым, пока Манштейн нам железную дорогу не перекрыл. Заодно я зашёл в общежитие для командиров. А неплохо тут красавица Ксюша устроилась, точнее её устроили. Ведь у всех на слуху, что она племянница генерала. Ладно, зайду к ней, сделаю ей сюрприз. Но сюрприз вышел для меня.

Полуголая и горячая со сна Ксюша вдруг закинула мне руки на шею и стала сладко так целовать, крепко прижимаясь всем своим горячим и упругим телом. Вот негодяйка — мой «старый друг» сразу проснулся и упёрся ей в животик. А она мне ухо — дорогой Дмитрий Тимофеевич, у меня большая просьба. Избавьте меня от... ну Вы понимаете... сейчас ... Здравствуйте, я Ваша тётя! Точнее — я ваш дядя Дима! Ну пожалуйста, я Вас прошу... Да меня Настя застрелит сразу! Я ей вчера два пистолета подарил! И стрелять она умеет... Ты что, Ксюша моя сладкая!

— Дядя Дима, а вот Вы и не правы! Знаете, что она сказала? Что я свою девственность отдам настоящему мужчине, вот! Да мне уже 18 лет — я совершеннолетняя! И ещё, тихо смеётся, мне Настя сказала: — Ксюша, ты будешь единственная девушка в Советском Союзе, которую избавит от девственности лично сам генерал! Вот!

Вот смех и грех с этими юными девушками! Ну вот не отказывать же этой прелестной красотке, да ещё в таком деликатном вопросе — обида будет дикая. Ладно, показал своим охранникам в окно, что всё в порядке и полчаса у них отдыха. Но вот у меня отдыха не было! Рядом такая потрясающая полуголая девушка!

Ксюша отступает на шаг, развязывает пояс-ленту, и одежда падает к ее ногам... Серебро утра окутывает ее всю, высвечивает точеную фигурку, шею, плечи, руки, грудь, бедра... Окутанная этим волшебным светом, в ореоле распушённых густых непослушных волос, выглядящих сейчас почти черными, она кажется неземным прекрасным созданием... О!Блестящие, колдовские глаза манят, притягивают взгляд, я не могу оторваться от них, я тону, я растворяюсь в них без остатка...

Осторожно беру ее на руки и очень аккуратно, как самую величайшую драгоценность, кладу на кровать... Горячие приоткрытые губы, жадно ищущие встречи с моими... Нежная, бархатистая кожа, чутко реагирующая на каждое прикосновение моих пальцев... Какая сладость! Небольшие холмики упругих грудей, плавный изгиб бедра, резкое движение навстречу... Одуряющий, сводящий с ума тонкий, еле уловимый, аромат духов и женского юного тела... Секундная гримаска боли, тихий полувсхлип-полустон... Ее руки пытаются сделать объятия еще крепче...



Я чувствую, как мы сливаемся в одно целое... А затем я взрываюсь! Меня больше нет, я превратился в фейерверк размером с Галактику! Я разлетаюсь мириадами невероятно ослепительных разноцветных огоньков до самых далеких уголков Вселенной!... Нет, вот теперь я сам — именно Вселенная!... Всё, начиная от громадных раскаленных красных звезд-сверхгигантов и заканчивая мельчайшими частицами яркой звёздной пыли — это всё я! И это было так невероятно чудесно!

Я немного полежал, отходя от бурной страсти и даже на ум стих пришёл, причём в стиле хокку, японского писателя Бассё:

Зачем, зачем веревочною лестницей в мое окно
Идет зима и накрывает снежной пеленою белое вино?
Вино озер... В них отражение весны!

Ксюша вдруг плотно прижалась ко мне всем телом, словно давая разрешение продолжать ласки. Мир закружился, сливаясь очертаниями, и уменьшаясь в размерах, превращаясь в особенное место для двух бьющихся в унисон сердец, затем произошло то, что всегда происходит между мужчиной и женщиной. Мы вновь оказались в кровати, где прошло ее посвящение в женщину, через кровь и боль, смущение и страсть. Не обошлось у нас и без нюансов. Но какая она сладкая! Какая она вся нежная и упругая! Какая горячая!

В какой-то момент, начав издавать сладострастные стоны, она вдруг резко замолчала. Когда я деликатно поинтересовался, что сделано не так, после минуты мучительных сомнений, мне было тихо сказано, что она испугалась своей страсти, сильно испугалась показаться мне непозволительно распутной, после чего мне с трудом удалось подавить готовый вырваться у меня смешок. Успокоив её, что это очень прекрасно, что она такая страстная! Потом она неожиданно предложила мне кончить в свою упругую нежную попку, сильно удивив меня. Вот тут Ксюша точно давно не целочка! Какой очень хороший у неё оказался молодой преподаватель фонетики — научил и минету, заодно и анальному сексу. Теперь Ксюша не охала, а явно получала удовольствие! И тихо добавила, немного покраснев, что ещё поласкает меня, «по-французски». Но раз я спешу, то она коротко поласкала моего «старого друга» своим сладким ловким ротиком — вот от чего Вы, дядя Дима, отказались. О юные женщины — вам вероломство имя!

Ну страсти какие бурные у нас были. Я даже пошутил, прямо как на Халхин-Голе. А Ксюше я рассказал стишок, я там его сочинил, потом его бойцы читали в «Боевом листке» и смеялись:

Японец Кураки захотел с нами драки,

Но наш лётчик Коккинаки полетел в тыл Кураки,

И лихо показал узколобому Кураки,

Где всегда зимуют раки!

Ну Ксюша! Ксюша долго хохотала, стоя передо мной полуголой! Точно вновь совращает меня! Но дела военные! Хотя она точно умница — когда я оделся, помогла мне, даже бархоткой прошлась по моим сапогам, мол генерал должен всем подавать пример. Нежно, но коротко поцеловала, как она сказала — на удачную дорогу. Этот её поцелуй долго обжигал мои губы. И чуть стыдно за небольшое пятнышко крови на простынке, но ведь обе сестры были далеко не против...

Когда я садился в "Эмку", Иванов понимающе хмыкнул, но сразу замолчал, увидев у своего носа мой кулак. И, хитрюга, развёл руки в стороны - мол, он ничего такого! Едем на склады, к нашим "крестницам", Андрей. Мы ведь с тобой почти "молочные браться", я у Лизы узнал. О, он даже чуть смутился... Но вот все три дамы в расчётном отделе складов совсем не смутились, особенно когда я открыл свой портфель. Две бутылки вина, такого чудесного "Киндзмараули", шоколад и маленький свёрток в стол старшей - лепота! Дамы сразу ко мне - на одном складе трофейные носимые рации "Телефункен" и большие танковые "FU-8". А им нужно склад освободить - скоро по "лэнд-лизу" привезут товары. Сделав "морду ящиком", как потом пошутил Иванов, я вроде нехотя согласился. А душа моя просто танцевала - это же такие великолепные рации! А тут они даже совершенно не оприходовались! Вывезем всё!

Вечером мы с нашими красавицами и Андреем "обмыли" нашу случайную удачу. Теперь многие полки в Крыму будут обеспечены отличной связью! Прекрасно! Так что ночью и я и Андрей "разошлись" вовсю, крепко приласкав наших прелестниц!

Ну теперь уже и всё — скоро нам в Крым! И побыстрее — 11 армия вермахта уже рвётся именно туда! Нам нужно их опередить!