Алька зашла в гости. Алька не от имени Алла. От имени Альфия. Татарка. Точнее смеска, полукровка. Но симпатичная. Круглое лицо, раскосые глаза, небольшой прямой нос, маленькие пухлые губы. Роста примерно метр шестьдесят, даже чуть меньше. Сложена пропорционально. На мой взгляд, так даже очень хорошо. Плечи уже задницы, талия тонкая, но не как у осы. Груди небольшие, не висят. Ножки ровные. Нет, мы не любовники. Просто хорошие соседи. Иногда помогаем друг другу, иногда просто чаёвничаем у меня или у неё. Бывает, что и водочкой балуемся. Два одиночества. А так хотя бы есть с кем вечер скоротать.

Сидим на кухне, чаи гоняем, разговариваем обо всём на свете, что на ум взбредёт. И тут вдруг Алька выдаёт

- Данила, а возьми меня замуж.

Хорошо, что успел прожевать и проглотить печенюшку, а чай отхлебнуть ещё не успел. Было бы веселье. А Алька, не обращая внимания на моё перханье, продолжает

- А что? Я баба нормальная, пусть и не раскрасавица. На морду даже симпатичная. Сиськи вот правда маловаты, ну так это кому как. Думаю как раз по размеру твоей руки. И жопа, — Алька погладила ягодицы, — красивая. Не висит, не слишком толстая, но и не слишком худая. Мягкая, мужикам должна понравиться. А если меня раком поставить, так вообще отпад будет. Хозяйственная, не пропивашка какая. Готовлю вкусно, не скандальная, не капризная. Данила, да я мечта, а не женщина. Ты сколько уже меня знаешь? И что, заметил в чём-то предрассудительном? Нет? То-то же. А уж какая я буду ласковая и нежная. А уж в верности моей не сомневайся. Ну так что, берёшь?

Пока Алька расхваливала товар, немного пришёл в себя.

- Аль, а чего это тебе только сегодня это в голову пришло? Почему раньше ничего не говорила? И вообще как-то не принято женщине самой свататься. Обычно ждут предложения от мужика.

Алька хмыкнула

- Как же, от вас дождёшься. Мужик нынче пошёл какой-то нерешительный. Пока баба сама не навяжется, он и не почешется. А тут такая женщина пропадает. — И она пропела. — Ах, какая женщина, мне б такую. Я сколько ждала. Думала, если не замуж, так хотя бы в кровать постарается затащить. А я тогда сразу: Совратил женщину, обесчестил. Теперь, как честный человек, должен жениться. Да ты не бойся, я тебя сразу в ЗАГС не тяну. Можно вообще без печати жить, если нравиться друг другу. Я не права, а?

И что на это ответить? Я как-то привык считать её «своим парнем» и не рассматривал, как сексуальную партнёршу. Хотя мысли такие посещали, и не раз. Честно говоря, на такую женщину не встанет только лишь у импотента. Да всё не рисковал предложить, боясь потерять друга-подругу-товарища. Ну а раз сама, тады ой.

- Аль, всё ты расхвалила, всё о себе рассказала, а о самом главном умолчала.

- О чём это?

- А вот о том, для чего женщину в кровать тянут. Ну, про неё самую, — указал глазами на низ живота, — про которую ты так ничего и не сказала. Расхвалила и сиськи, и задницу, а самое важное пропустила.

- Ты про пизду, что ли? Так чего её хвалить? Ты попробуй, потом и разговаривать будем. Вдруг не понравится. Или не подойдём друг дружке. Да мало ли чего.

- Так когда пробовать начнём? Или мне официальное предложение делать?

- Ага. Делай. А я поломаюсь для вида. Только недолго. Вдруг ты передумаешь.

- Считай, что сделал.

- Считай, что поломалась и уже согласна. Ну что, ко мне пошли.

- Почему?

- Данила, ты тупой, что ли? Женщине первый раз спокойнее принимать мужчину у себя. Знакомая обстановка. И вообще, родные стены помогают. К тому же представь: Не понравилась я тебе, ты меня и выпер из дома. И я, сиротинушка, полуодетая, боясь случайных взглядов, пробираюсь вдоль стеночки, давясь рыданиями и размазывая по щекам слёзы.

Да, артистка ещё та. И так жалобно рассказала, что мне прямо стало жаль эту невинную жертву мужской похоти.

- Аль, а если ты меня выпрешь?

- Подумаешь! Данила, мужику легче. Даже гордость какая-то, когда выходит от женщины. Как же — победитель! А насчёт выгнать, так даже не надейся. Если уж ко мне в руки что попало, хрен кто заберёт. Кудри вырву, глаза выцарапаю. Самой такой нужен.

- Какой такой?

- А вот такой. Всё, хватит разговоры говорить. — Алька встала, приподняла подол, демонстрируя красивые трусики. — Потрогай, как у меня уже всё мокро. Нет, ты рукой потрогай. И не стесняйся. Теперь это всё твоё, имеешь полное право в любое время дня и ночи. Ну, убедился?

Пока Алька разговаривала, во мне поселилась какая-то весёлая бесшабашность и я смело протянул руку, сунул меж Алькиных раздвинутых ног, сжал промежность. Трусы и впрямь влажные. Алька не реагировала, как обычно реагируют женщины на такое наглое вторжение в их охранную зону. Не визга, не писка. Даже, скорее, подставляла под ощупывания своё богатство. Осмелел и потянул трусики вниз. Они медленно поползли, оголяя них животика, черноволосый лобок. И, стянув трусы, смело начал щупать голенькую пизду. Алька тяжело задышала

- Мы так никуда не уйдём. — Пискнула, когда подхватил её на руки. — Мне бы в ванну.

- Потом помоешься.

Вначале мать, потом жена старались приучить меня заправлять постель. Единственный, у кого это получилось, был наш ротный старшина. А остальные отстали от неисправимого с их точки зрения. А вот сейчас привычка оставлять кровать не заправленной, лишь с более-менее расправленным одеялом, пригодилась. Положив Альку на кровать, быстро стянул с неё трусы и зарылся носом и губами в лобок, с силой втянул в себя аромат женщины. А Алька уже стягивала с меня майку. Стянула, отбросила в сторону и потянула с себя платье, которое отправилось вслед за майкой. А когда я лёг рядом с ней, целуя небольшие титечки, умело справилась со штанами. Целовались и миловались недолго. Алька вскрикнула, когда вошёл в неё. Замер.

- Аль, ты чего? Больно?

Шутница, блин! Смеётся, нашла же время.

- Ну ты вроде мне как будто целку сломал. Почти сломал. Я уж забыла, как это — чувствовать внутри себя мужчину. Ой! Дурак! Не так сильно.

А потом тишина, прерываемая сопением, какими-то редкими звуками, издаваемыми Алькой, шлепками голых тел при соприкосновении. И счастливый стон женщины, получившей желаемое насыщение.

- Ну всё! Теперь ты просто обязан на мне жениться.

Поддержал игру.

- С чего бы это? Может ты мне и не понравилась вовсе.

- Точно? — Алька ущипнула меня за сосок.- Повтори что ты сказал. Или мне послышалось? А если я не за титьку тебя ущипну? А?

- Ой, не надо! Я хотел сказать, что не распробовал, не понял.

- Так чего ждёшь? Давай, пробуй. Теперь чего уж, раз целку сломал. — И ржёт, зараза. — Теперь это даже твоя обязанность меня удовлетворять.

- А твоя?

- А моя давать тебе, когда ты захочешь.

- А если не захочу?

- А руки у меня на что? Я ещё и ротиком могу. Захочешь. Ещё как захочешь. Да ты уже хочешь, вон как торчит. Милый, как мне лечь? Так? — Легла на спину, задрав широко расставленные ноги. — Или так?



Повернулась на живот, подтянула колени и выставила задок, зазывно покачала им. Не заставлять же женщину ждать. И вновь сопение, шлепки тел, короткие вскрики и стоны, и заключительным аккордом победное рычание самца.

Вместе сидим в ванне. Алька у меня на ногах, прижимается спиной. Удобно. Можно титечки теребить, покусывать ушко, целовать шейку. Млеем. Вода тёплая, приятно обволакивает тела. Сколько не сиди, а вылезать надо. Чего-то в животе ненормальное происходит. Вроде как желудок требует чего-то съедобного. Аж урчит, бедолага.

- Так, жена, и как долго ты собираешься мужика голодом морить? Смотри, не будет сил у голодного тебя ублажать, сама на диету сядешь.

Вылезаем из ванны, Алька ржёт, как кобыла, объевшаяся овса

- И что смешного я сказал?

- Это не ты. Ой! — Поскользнулась, ухватилась за руку. — Анекдот вспомнила. Идёт бракоразводный процесс. Судья спрашивает жену

- Гражданка Иванова, расскажите о причине вашего развода.

Та отвечает

- Ваша честь, муж перестал выполнять супружеские обязанности.

Судья строго спрашивает Иванова

- Гражданин Иванов, почему вы перестали выполнять супружеские обязанности?

- Граждане судьи! Дайте мне корочку хлеба и тарелку борща, я половину зала переебу.

Пока рассказывала, успела натянуть на себя мой халат. Пришлось голышом шлёпать в комнату за трусами и штанами. Ненормально на кухне с голым хуем сидеть. А вдруг чего горячего плеснёшь. Оделся и на кухню. А Алька к дверям подталкивает. И чего это она? Квартира вообще-то моя.

- Идём, идём. Поеблись здесь, а кушать будем у меня. Привыкай, муженёк, жить на два дома.

Двери квартир на одной площадке, рядом. Щёлкнул замок одной двери, закрываясь. Щёлкнул второй, отпирая закрытую дверь. Пара шагов и мы в Алькиной квартире. Она сразу к холодильнику и начала выставлять продукты. Что-то на стол, что-то в микроволновку.

- Ну что встал, как не родной. Теперь это всё твоё, привыкай. Садись, заморыш, кормить буду. Замрёшь с голодухи, а у меня на тебя большие планы. Садись, садись, уже всё готово. Пить будем?

- А давай.

Поели. Алька откинулась на стуле, погладила животик.

- Ух, наелась, как дурак на поминках.

- Сытая?

- Я да, а она нет. — Алька похлопала себя по лобку. — Да ты не бойся. Нормально всё будет. Скоро и она насытится. Ты вон как её кормишь. А ты хоть наелся?

- Я да, а он ещё хочет.

Повторив Алькин жест погладил конец. Не то, чтобы так уж активно вставший, но и не совсем вялый. А почует пизду, так совсем встанет. Алька встала из-за стола

- Потом посуду приберу. Пошли, кормить будем.

В спальне устроила стриптиз. Сняла халат, мой, если что, и голышом начала расправлять постель. Наклоняется над кроватью, демонстрируя свои прелести, не спеша сворачивает покрывало, взбивает подушки, расправляет невидимые складки на простыне. Дразнит, одним словом, нагоняет аппетит. Ну всё, постель готова.

- Ложись к стенке.

Ну уж фиг вам. Я на краю лёг. Алька встала коленом на край кровати

- Подвинься.

- К стенке лезь.

- Через тебя?

- Можешь обойти.

Едва попробовала перелезть, прижал к себе. Получилось так, что она полностью легла на меня.

- Придавлю, я тяжёлая.

- Ага, воробышек.

- Ничё себе воробышек! Ой, Данила, а что это там мне в попу упирается? Не подскажешь?

- Не знаю. Проверь.

Пошарила рукой сзади себя, нащупала что-то. Приподняла слегка зад, подтянув колени и старается вставить торчащее что-то во влажную щель.

- Аль, ты сядь. Сподручнее будет.

- Советчик. Лучше бы помог. Подержи.

На пару быстренько определили хуй на постой в Алькину пизду. Прикрыв от удовольствия глаза, отдавшись ощущениям чего-т приятного в себе, Алька медленно раскачивалась, упираясь руками мне в живот. Мои руки завладели её титечками, гладили и мяли их, ласкали соски.

- Нравится? — Алька посмотрела мне в глаза, ожидая ответа. — А мне так приятно, когда он во мне.

- И мне приятно, когда он в тебе.

- Нравится? — Повторила вопрос.

- Нет. — Алька от возмущения открыла рот, собираясь что-то сказать. Торопливо, пока не прозвучали обвинения и возмущения, продолжил. — Не просто нравится. Я тащусь. Нет, я счастлив. И как это так случилось, что я могу быть с такой шикарной женщиной?

Довольная улыбка, блестящие глаза, счастливое выражение лица.

- Ты ещё не понял? Ну да ладно, потом поймёшь. Вы, мужики, такие толстокожие. Помолчи, а, дай сосредоточиться. Хочу кончить.

- Весь в твоей власти.

- Тогда делай, что говорят. И вообще, раз он мой, буду делать с ним что захочу.

Алька лежит рядом, по хозяйски закинув на меня ногу, целуемся.

- Понравилось?

- Очень.

- А я ещё не так могу. Ты просто не знаешь всех моих талантов. Данила, ты не представляешь, как тебе повезло. Я ведь правду говорила, что ты не пожалеешь, если будешь жить со мной. В постели у нас всё получилось сразу, значит мы созданы друг для друга. И в жизни всё получится. Ты ещё хочешь?

- Аль, а мы с тобой сколько раз уже сегодня?

Смеётся.

- Да кто же считал. Много. Правда больше не хочешь? Тогда, может, поспим. А как захочешь, так я сразу. Ты только скажи. Нет, не говори. Просто бери и еби Альку. Можно, я повернусь. — Развернулась, прижалась спиной. — Вот так. Обними. Если встанет, только вставь, я сразу ноги раздвину.

- И как же я вставлю, если у тебя вначале ноги не раздвинуты?

Разве это для Альки проблема?

- Как, как? Сам, что ли, не сможешь бабе ляхи раздвинуть? Да ну тебя. Спи.

Семейная жизнь, даже с такой немного сумасбродной женщиной, всяко идёт на пользу. Алька была права, пизда наелась и больше не требовала невозможного. Наступила сытость и пришло время экспериментов. Разнообразие мест и поз менялись со скоростью калейдоскопа. Фантазии были неисчерпаемы. К примеру вечером выходили из квартиры, чтобы поебаться на лестничной площадке, опасаясь быть застигнутыми за этим занятием в любой момент. Как же это будоражило кровь. Или где-нибудь на улице в закутке. А уж про выезды на природу и речи нет. Все кусты наши. Ещё Алька, когда мы шли к кому-нибудь в гости, никогда не надевала трусики. И всегда находила возможность поебаться в гостях. Адреналин у неё от этого зашкаливал. Про различные ролевые игры даже и речи не веду. Интересно, что дома Алька могла держаться не кончая длительное время, а вот где ни попадя кончала мигом. Иной раз было достаточно нескольких качков. Было как-то, что хватило погружения головки.

Алька не обманула. С ней наша жизнь стала стабильной, спокойной, если не считать заскоков на почве секса, к которому моя жена была готова всегда. Мы так и жили на две квартиры. Кстати, очень помогало при играх. Ни ссор, ни скандалов не было. Чего нам делить?

Лежим на кровати, уже засыпаем. Алька носом в плечо уткнулась, сопит

- Данила, а ты не жалеешь, что я тогда тебя насильно на себе женила?

- Жалею.

Подскочила, куда и сон делся.

- Чтоооо!

- Жалею, что не сам тебе это предложил.

- Данила, ты скотина. Убеждаюсь в этом который раз. Ну всё, ты меня разбудил, теперь убаюкивай. Я готова

Ноги задраны к потолку, руки развели губы на пизде в стороны, демонстрируя розовую внутренность. Остаётся лишь вздохнуть и вставить. И почему у меня на неё всегда стоит? Может подкармливает чем, а?