В небольшом провинциальном городке произошло из ряда вон выходящее событие. В канун нового года, в занесенном снегом парке, был обнаружен замерзавший мужчина. Первым его заметили девчонки из общежития ткацкой фабрики, которое находилось неподалеку. Летом парк был замечательным местом для отдыха, но зимой…

Как он туда попал – для всех оставалось загадкой. Мужчина сидел на скамейке и, казалось, спал. Возле него стоял большой портфель из желтой кожи. И портфель и его обладатель были уже изрядно припорошены снегом и, если бы не внимание Ольги – маленькой симпатичной девчушки из восемьдесят шестой комнаты, то он так бы и остался там замерзать до следующего года.

- Ой! Девчонки, смотрите, мужик замерзший, - воскликнула она, привлекая внимание двух своих подружек.

- И то правда, - темноволосая кареглазая Ира даже остановилась, всматриваясь в сидящего.

Третья девушка, с ярко выраженными восточными чертами лица, оказалась более решительной. Она перебралась через сугроб и подошла к мужчине. Это был вполне приличный на вид человек. На вид ему было лет сорок. Темное, запорошенное снегом пальто с воротником, норковая шапка, теплые сапожки – все указывало, что он не какой-нибудь забулдыга.

- Эй! – толкнула его в плечо девушка.

Мужчина не шелохнулся.

- Айгуль, пойдем отсюда, - испуганно крикнула Оля. – Зачем он тебе?

- Да ну тебя, - отмахнулась та, - может живой еще, - добавила она, снова толкая мужчину.

Он вдруг встрепенулся замахал руками и заплетающимся языком пробормотал: - Пошли все на х… Его голова откинулась на спинку скамьи, шапка слетела и упала в снег.

- Да он бухой в доску, - почему-то обрадовалась Ира. – Посмотри что там у нег в портфеле.

- Не надо, девочки, - замахала руками Оля, - пойдемте лучше домой. До Нового года осталось совсем ничего, а вы тут с алкашом каким-то возитесь.

- А с этим что? Жалко мужика, замерзнет ведь, взмахнула руками Айгуль.

- Так бери его к себе, раз тебе жалко. Будет нам кавалер на Новый год, - рассмеялась Ира.

Смех смехом, но девчата все же не бросили хорошо выпившего мужика, а кое-как растолкав его, отвели к себе в общежитие. Жили они втроем, но кроватей в комнате стояло четыре. Совсем недавно их подруга удачно вышла замуж, а кровать осталась. Она стояла в закутке, отгороженная шторкой и иногда использовалась девчонками для интимных утех с редко подворачивающимися любовниками. Парней в городе было мало и это обстоятельство осложняло жизнь молодым девчатам. Вот и сейчас, в канун Нового года, они собирались праздновать его сами.

С мужчины сняли верхнюю одежду и уложили на кровать, поверх покрывала. Он был такой холодный, что Айгуль укрыла его еще сверху своим верблюжьим одеялом. Под ним он свернулся калачиком и затих.

Через некоторое время о нем и вовсе забыли, увлеченные подготовкой к празднику. Скудные зарплаты не позволяли девчонкам особо шиковать, но бутылка шампанского посреди стола красовалась, да и закуска кое-какая имелась. Выручила полученная Ольгой посылка от матери с Украины. Ирина все-таки не утерпела и залезла в портфель незнакомца. Под руку попались какие-то папки, бумаги, пакет со скомканным бельем и… толстая, перетянутая резинкой пачка денег.

- Ни фига себе! – присвистнула девушка. - Целое состояние.

Под неодобрительным взглядом Айгуль, она все же вытащила из пачки несколько купюр. Остальное положила обратно.

- Он и не заметит, - успокоила она подруг, - а мы гульнем сегодня.

Девчонки снова засобирались в магазин. Проходя мимо шторки, Айгуль заглянула туда. Ее взгляд столкнулся с осоловелым, удивленным взглядом незнакомца. Приподнявшись на кровати, он вертел головой, не понимая, куда попал.

- Где я? – спросил он низким простуженным голосом, таращась на девушку.

- Привет, дядя! – нашлась она. – Ты давно замерз и умер, - хихитнула за ее спиной Ира.

Мужчина замотал головой, икнул и попытался встать.

- Лежи, лежи, - успокоила его Айгуль. – У нас ты в гостях. Новый год на носу, а ты напился.

- Новый год? – удивился он. – А поезд? Опять опоздал, - буркнул он, откидываясь на подушку.

Его знобило и он снова съежился под одеялом.

- На, согрейся, - Оля протянула ему стакан, до половины наполненный самогоном. – Ничего другого нет.

Мужчина снова привстал, потянулся рукой к стакану.

- Какая гадость, - скривился он после выпитого. – Спасибо, конечно, но все же, где я?

- Вы в общежитии, в гостях у нас, - пояснила Оля. - Вас вон Гулька на скамейке подобрала. Замерзли бы, если бы там остались. Так что грейтесь, отдыхайте. Новый год ведь совсем скоро.

Когда девушки вернулись из магазина, нагруженные деликатесами и тремя бутылками спиртного, мужчина крепко спал, уткнувшись в подушку.

Василий Васильевич Петухов попал в этот городок не случайно. На комбинате внедрялся разработанный им ткацкий стан и он, как разработчик, добросовестно помогал в его наладке и запуске. Целую неделю он безвылазно сидел в цеху, устанавливал, налаживал, проверял оборудование и, наконец, его детище было запущено, как раз в этот последний день уходящего года. Как и положено, это событие отметили, благо Петухову выплатили приличное вознаграждение. Отметили хорошо, водки было – хоть залейся.

После этого его отвезли на вокзал, взяли билет, но сопровождающий спешил – Новый год ведь на носу – поэтому, извинившись, не стал дожидаться посадки, до которой, кстати, оставалось добрых два часа. Василий Васильевич решил скоротать это время в привокзальном буфете. Взял бутылочку коньяку, закуски и расположился за дальним столиком. Это его и подкосило. Короче говоря, на свой поезд он опоздал, пропустив мимо ушей объявления о прибытии и отправке поезда, взял билет на следующий, но в итоге оказался там, где и нашли его девчата. Теперь, пригревшись, постепенно оттаивая и приходя в себя, он никак не мог сообразить, куда все же занесла его нелегкая.

Прислушиваясь к девичьим голосам и смеху, долетавшими до него из-за шторки, он, наконец, понял, что так и не добрался до своего родного города, что его жена и дети будут волноваться, не встретив отца, что наступающий Новый год для него начинался совсем не так, как хотелось бы. От этих невеселых мыслей, ему стало так тоскливо, что хотелось выть. Одно успокаивало – его портфель стоял на полу у кровати, пачка денег из него не пропала. Он снова уснул, но тут же был разбужен громкими криками.

Хлопок пробки шампанского возвестил о начале Нового года. Василий Васильевич хотел было подняться, но голова у него закружилась, и он снова лег. Самочувствие было – хуже некуда. Надо же так напиться. Он хотел повторить попытку, но в это самое время шторка, отделявшая его ложе от комнаты, колыхнулась и в образовавшийся просвет высунулась девичья головка. Петухов закрыл глаза. Девушка на цыпочках подошла к кровати, поправила подушку и замерла. Он явственно слышал ее дыхание, винный запах приятно щекотал ноздри. Приоткрыв один глаз, Петухов окинул девушку взглядом.

Девушка была молодой, хорошенькой, а через тонкую ткань легкого платья, отчетливо были видны очертания упругой налитой груди. Он почувствовал волнение и, едва сдерживаясь, чтобы не выдать себя, снова закрыл глаза. И в тот же момент почувствовал на себе руку девушки. Она коснулась пряжки ремня, подергала ее, затем переместилась на ширинку. Василий Васильевич замер. Вжикнула молния брюк и тонкие холодные пальчики скользнули внутрь. Дыхание девушки, а это была Ира, участилось, особенно, когда ее рука коснулась дремавшей в трусах мужской плоти. От этого прикосновения член Петухова вдруг ожил и стал быстро наливаться, находясь в девичьей ладошке.



Ира высвободила его из брюк и, потеряв всякую осторожность, начала играть с ним, украдкой бросая взгляды на притворившегося спящим мужчину. Тот проснулся окончательно, но продолжал лежать, наблюдая за девушкой из-под полу прикрытых век. Девушка была уже хорошо поддата и, судя по всему, ее явно тянуло на подвиги. Ее движения стали более резкими, рука ходила вверх-вниз безостановочно. Член Василия Васильевича начал принимать боевую стойку и это его даже напугало. Он хотел уже «проснуться», но Ира вдруг проворно забралась на кровать и, перебросив ногу через его бедро, опустилась на колени. Через мгновение Петухов почувствовал, как его возбужденный член коснулся влажного трепетного входа в девичье лоно. Ира плавно опустилась на вздыбленный член, из ее груди вырвался вздох удовлетворения. Василий Васильевич замер в изумлении, еще не веря в происходящее.

Девушка, между тем, насладившись первым ощущением, начала потихоньку двигаться, с каждым разом все сильнее надеваясь на его член. Петухов краем глаза наблюдал, как его член то выныривает, то снова скрывается между украшенных темными завитками волос половыми губами девушки. Та, все больше распаляясь, уже не очень-то заботилась об осторожности, откровенно трахая его.

- Ирка, ты где? – послышался тихий голос Айгуль и ее мордочка показалась из-за шторки. – Ой! – громко вскрикнула она, увидев, чем занимается ее подруга.

- Тихо, ты, - одними губами остановила ее Ира, замирая на члене Петухова. – Спит он, а член, смотри какой хороший.

Она привстала, выпуская из себя плоть Василия Васильевича, а затем снова опустилась, закатывая от удовольствия глаза. Молодая казашка осталась стоять у кровати. Он заметил, как Айгуль жадно шарила раскосыми глазами по телам совокупляющейся парочки. Ее ротик приоткрылся, обнажив два ряда белых перламутровых зубов. Она облизнула губки и погладила рукой через блузку свои груди. Ира между тем, ускорила движения, а затем вдруг замерла на мгновение. По ее телу пробежала слабая дрожь после испытанного оргазма. Тихий протяжный стон был тому подтверждением.

- Если хочешь, то давай. Он еще хороший, - шепнула она подруге, слезая с кровати.

Ту не надо было упрашивать. Сбросив юбку, а за ней и трусики, Айгуль нетерпеливо запустила пальцы в свою промежность. Пока Ира слезала с «насиженного» места, она массировала нижние губки, а затем подобно ласточке взлетела на кровать. Петухов успел разглядеть ее заросший темными волосиками лобок, выпяченные вперед губы и усмехнулся про себя. Через пару секунд его член плотно вошел в азиаточку. Она была уже вся мокрой и плавно задвигалась, упираясь руками в спинку кровати возле изголовья. Ира оправила одежду и, подмигнув подруге, скрылась за шторкой. Оттуда тотчас послышались возбужденные голоса.

Восточная женщина оказалась более эмоциональной. Ее влагалище пылало от жару и, погружаясь в него, Петухов испытывал непередаваемое удовольствие. Он едва сдержался, чтобы не кончить вслед за девушкой, которая очень быстро подошла к финишу, обмякнув на нем, будто сломанная кукла. Она уже не очень заботилась о том, чтобы ее присутствие было незаметным, а может, догадалась, что он давно не спит. Соскользнув с кровати, Айгуль подобрала свою одежду и вернулась в комнату. Василий Васильевич едва успел перевести дыхание. О таком приключении можно было только мечтать. Он знал особенность своего организма и мог подолгу трахать свою жену, но сейчас был совсем другой случай. Возбуждение не проходило, чему он был несказанно рад.

Миниатюрная точеная фигурка предстала перед ним в образе белокурой Ольги. Легкий халатик, в который она, судя по всему, успела переодеться, соскользнул на пол. Торчащие кверху грудки были такими аппетитными, что ему захотелось потрогать их руками. Но он и на этот раз сдержался, снова прикрыв глаза. Девушка коснулась пальчиками его члена и, очевидно, оставшись не очень довольной его состоянием, склонила над ним головку. Горячий язычок проворно заскользил по нему, возвращая к жизни.

Мягкие губы обхватили головку члена, всосали ее внутрь, затем снова выпустили, снова всосали, забирая гораздо глубже. Петухов только диву давался, удивляясь своей выносливости. Скорее всего, сказывалась вчерашняя выпивка. Оля еще разок чмокнула порозовевшую головку члена и полезла на кровать, повторяя маневр своих подруг. Встав над ним во весь рост, она осторожно присела и, обхватив пальчиками ствол, задвинула его в свою норку. Она была тесной и горячей. Василий Васильевич застонал и открыл глаза. Девушка в испуге дернулась, хотела соскочить с него, но не тут-то было. Петухов крепко обхватил ее за ягодицы и с полулета опустил на вздыбленную плоть, пронзая на всю глубину. Девушка закричала, забилась на его члене, как раненная птица, но он не отпускал, продолжая поднимать и снова нанизывать на свой член ее миниатюрное тельце.

За шторку заглянули испуганные девчонки. Их лица вытянулись от удивления. И именно в этот самый момент Василий Васильевич наконец кончил, с силой прижав к себе девушку и выпуская в нее целый фонтан накопившейся спермы. Она затихла у него на груди. Лишь слабая дрожь, пробегавшая по ее телу, говорила о том, что она тоже успела испытать оргазм. Невольные зрители захлопали в ладошки.

- Класс! Супер! – выкрикнула Ирина.

Через несколько минут взъерошенный, измятый Петухов сидел во главе стола. По его лицу блуждала блаженная улыбка.

- Вы наш новогодний подарок, - сделала ему комплимент Оля.

- И вам спасибо, - усмехнулся Петухов, выслушав историю о его спасении из морозного плена. – Где бы я сейчас был, если бы не вы.

Он уже полностью пришел в себя и после парочки рюмок водки таращил глаза, окидывая девчонок плотоядными взглядами. Кто-то из них включил музыку, Ира потащила Василия Васильевича танцевать. Прижимая к себе гибкое тело, он вновь почувствовал прилив энергии. Ирину сменила Оля, затем Айгуль. Музыка, смех, девичьи тела и их жаркие губы, выпивка – все смешалось в горячий коктейль удовольствия. Петухову и в молодости не приходилось испытывать ничего подобного.

К четырем часам утра, изрядно вымотавшись, решили ложиться спать.

- Кого выбираешь, Васильич? – озорно стрельнув глазами, спросила Ира.

- А чего тут выбирать? Вы все хороши, конфетки просто, - причмокнул языком Петухов.

- Эх! Гулять, так гулять, - выкрикнула Айгуль. – Давайте-ка стол уберем, - предложила она. – Места больше будет.

Они передвинули стол с остатками пиршества, сдвинули две кровати и выключили свет. В темноте только слышался шорох сбрасываемой одежды. Василия Васильевича не нужно было упрашивать. Раздевшись до трусов, он на ощупь начал пробираться к импровизированному ложу, где попал в объятия сразу нескольких девичьих рук. Прикосновение обнаженных женских ног, грудей, рук обожгло его всего, вызвав новый приток адреналина.

Чьи-то нетерпеливые руки стащили с него трусы, высвобождая твердеющий член. И тотчас он ощутил на нем дыхание двух ртов. Мягкие губы, сменяя друг друга, ласкали головку, чей-то язык вылизывал гениталии. Шелковистые волосы накрыли его воздушным покрывалом, а в его рот впились еще одни губы. Руки Петухова тискали чьи-то груди, забирались между девичьих ног, он даже не знал чьих. Кто-то из девчонок забрался на него, усаживаясь на его член горячей промежностью.

- Потом я, - прошептали губы, целующие его взасос, и он узнал голос Оли.

Василий Васильевич прижал ее к себе, нащупывая рукой бугорок клитора. Пальцы погрузились в увлажнившееся лоно. Она застонала от избытка чувств, больно прикусила его нижнюю губу. Тогда он сам снял со своего члена извивающееся тело кого-то из девушек, перевернулся, подминая под себя Олю. Ее распластанное тело приняло его сразу на всю глубину. Твердая голова члена уперлась в матку. Девушка взвизгнула от восторга, обвила ногами его бедра, еще больше раскрываясь. Затем была Ира, Айгуль… В темноте только слышались слабые вздохи, стоны, звуки совокупляющихся тел. От избытка эмоций Василий Васильевич вскоре поплыл. Кому достался новый заряд спермы, он даже не понял.

Проснулись они все ближе к вечеру. Праздник продолжался

На третьи сутки Петухова всей комнатой провожали к поезду. Осунувшийся, похудевший, но с блестящими от восторга глазами, он прощался с девчонками, которые подарили ему такую замечательную встречу Нового года. От выданной премии оставались жалкие крохи, но он нисколько об этом не жалел. Столько эмоций! Столько впечатлений! Хватит до конца жизни.

Девушки возвращались в общежитие. Проходя мимо парка, они все, как по команде повернули головы к знаменитой скамейке. Увы. Кроме сугроба чистого белого снега на ней ничего больше не было. А жаль.


sas