Экстрим любви

Жанна и Михаил были семейной парой, роли в которой сложились давно и прочно. Главой семьи, безусловно, была энергичная, трудолюбивая Жанна, обладавшая сложным характером: Ранняя смерть матери оставила в её душе никогда не заживающую рану,- отсюда и склонность к экстриму: - прыгнуть с банджи в горную расщелину, к петлявшей тонкой ниточкой увитой утренним туманом реке, гонки по ночному городу, заставлявшие бледнеть от ужаса её не вольного пассажира, – это она. Но, вместе с этим, Жанна была хорошей хозяйкой, любящей и любимой женой.

Фундаментом семьи был Михаил, добродушный, полноватый парень. Заботливый муж, обеспечивавший им достаток в дальних тяжёлых вахтах, дорожащий её спокойствием и благополучием.

Они были женаты более 10 лет.

Огонь любви, как и любой другой огонь, требует, безусловно, дровишек, - ими было порно.

Устроившись в кровати, Жанна, встав на колени и подняв к верху кругленькую попу, большими тёмными глазами возбуждённо вглядывалась в экран, где свист прута обрывался женским взвизгом, а заканчивался свежей, розовой полоской.

- Ай! - Михаил, задрав на спину скользкую ткань, и строго шлёпнув, резким толчком вошёл в Жанну, заставив её взволнованно взвизгнуть. Кровать, заскрипев, принялась раскачивать неотрывно глядевшую в экран молодую женщину. Упавшая бретелька высвободила загорелое плечо и крупную, круглую грудь. Жанна, представив себя участницей в порно, вскрикнув и задрожав, принялась со всем темпераментом насаживаться на горячий твёрдый член, покорно зашлёпав круглыми прохладными ягодицами о горячие бёдра мужа.

Ранняя утренняя тишина была нарушена свистом турбин взлетающего самолёта – Михаил улетал в далёкую Сибирь. Его ожидало полгода тяжёлой, изнурительной работы.

Расстроенная Жанна, проводив мужа, поспешила на работу.

Рабочий день был в разгаре. На большом, давно не убранном балконе заводского управления, возвышавшегося над руинами, когда то огромного завода, сидели трое: высокий, спортивный, темноволосый мужчина лет 40 и две женщины лет 30. Они беззаботно пускали дым в безоблачное небо, наслаждаясь видом распростёртого под ними в осенней туманной дымке огромного города.

Мужчина, Николай Григорьевич, владелец не большой компании, был профессионалом своего дела и заядлым холостяком. Он любил женщин, а кроме того, отличался жёстким, властным характером.

Вот и сейчас, посматривая на Жанну и Виту, барышень работавших у него, он к слову, сказал, что одних женщин возбуждают ласки – с другими же необходимо по - жёстче. В двух парах взволнованно взглянувших на него женских глаз он прочёл немой вопрос.

- Чёртовы бабы, подумал он, все как одна извращенки.

А каковы безграничные фантазии замужних дам и как далеко они могут увлечь, он познал из собственного опыта.

Но, возбуждённый взгляд томных, Жанниных, взволновал его развратную натуру. Умная, заслуженно им уважаемая, умевшая отстоять своё мнение Жанна была ему не безразлична. Он, прощал ей не редкие стычки, списывая всё на усталость да раздражение.

Порой он невольно засматривался на неё: его бесцеремонный холодный взгляд оценивающе скользил по её телу: по стройной фигуре, упругой груди, округлым плечам, талии, так плавно переходящей в округлость бёдер, по красивым ухоженным рукам, длинным ногам. Темноволосая, высокая, женственная, она, всегда возмущённо посмотрев в ответ, беспомощно покраснев, жалобно опускала глаза. Ее, безусловно, возбуждал, наглый осмотр его холодных глаз. Но никогда ни она и не он не пытались начать отношения – старательно и умело разделяя работу и личную жизнь.

Сегодня обе женщины, и особенно Жанна множество раз извиняясь перед ним, строили глазки, слегка при этом краснея. При обращении к нему, сегодня первым словом было,- Извините, Николай Григорьевич! Всё это развеселило его.

Наверное, Жанна насмотрелась порно о БДСМ! Смешно! А я возьму и проверю! - решил он.

Следующие несколько дней он разговаривал с ней властно, нарочно стараясь унизить, и сделать больно. Он перестал отвечать на её извинения, прикасаясь к её телу как бы невзначай, при любом удобном случае. Она терпела, лишь иногда краснея, и с трудом сдерживаясь. И это было вовсе не похоже на прежнюю Жанну, с её взрывным характером.

Компания Николая Григорьевича, занимала огромный этаж пустующего заводоуправления, одиноко возвышавшегося сторожевой башней над полуразрушенными цехами когда-то огромного завода. Николай Григорьевич не случайно выбрал это место под офис. Во-первых, потому, что на огромной заброшенной территории, по-прежнему окружённой крепким забором, можно было скрыть от посторонних глаз всё что угодно и в любых количествах, а во вторых, прохаживаясь по длинным, гулким коридорам он вспоминал свою молодость. Тогда эти коридоры были полны жизнью, кипела работа, завод трудился день и ночь, давая план родной стране, а Николай Григорьевич, - молодой инженер, только окончивший институт, работал в его проектном отделе.

Теперь же он занимал просторную комнату в конце коридора, в которой трудился прежде десяток сотрудников, а ныне украшали её лишь умывальник в углу, да столь любимая им тишина.

Жанна же, возвращаясь в опустевший дом, думала о том, что как хорошо, что надоевший Миша, наконец – то освободив её, надолго улетел. Приняв душ и перекусив, отставив за дверью раздражавшие весь прошедший день заботы и дела, она нагой забиралась в тёплую, мягкую постель, лаская себя под так возбуждавшее её порно в полумраке спальни освещённой лишь мягким светом экрана. В фильме, скачанного с какого- то сайта, девушка приветствовала своего Господина, почтительно перед ним присев, прикрыв глазки.

Она вдруг вспомнила, что и Николай Григорьевич, как бы в шутку, сегодня ей сказал, что при встрече с ним наедине, ей следует слегка приседать, прикрыв глазки.

Утром следующего дня, встретившись с ним в коридоре, она обыденно, как будто делала это всегда, грациозно присела, кокетливо прикрыв глаза, а затем, нервно повертев в пальцах, закурила тонкую сигаретку.

А в конце дня, не выдержав, Жанна, с ним разругалась.

Сказалась умело спровоцированная Николаем Григорьевичем боль от унижений и обид. Сотрудники, не понимая, что происходит, заглядывали в кабинет, недоумённо рассматривая раскрасневшуюся от крика Жанну. Николай же Григорьевич предпочёл спокойно удалиться, не дав ей исчерпать истерикой терпеливо взращиваемую им интригу.

Этим же вечером в его небольшой компании было объявлено торжество. Николай Григорьевич, ведя уединённую жизнь холостяка, любил частенько баловать сотрудников, устраивая им шумные посиделки, иногда приглашая на них друзей и знакомых. Вот и сегодня в большом пыльном заводском актовом зале был накрыт стол, и гремела музыка. Раскрасневшиеся от выпитого сотрудники, звеня бокалами, праздновали состоявшуюся удачную сделку. Предвкушая раздачу в разгаре торжества пухлых конвертов. Веселье было в самом разгаре, кто то танцевал, другие продолжали пытаться осушить неиссякаемый вино - водочный источник.

Николай Григорьевич и Жанна, усевшись вдали от всех тихо говорили, согревая в ладонях бокалы прекрасного коньяку. У Жанны на коленях лежала сумочка с пухлым конвертом, наполненным его щедрой рукой.

- Простите, Николай Григорьевич.

- Ну, что вы, Жанна. Я, по-видимому, уж слишком бесцеремонно нарушал ваши границы.

- Нет. Это я во всём виновата…

- Оставим это.

- Я была дерзкая.

- Наглая. Он улыбнулся.

- Грубая. Улыбнулась она.

- Согласитесь, что, вам необходимо откорректировать поведение. Убрать и дерзость и наглость.

-Возможно.

- Что же, иногда наши желания имеют свойство исполняться, конечно, если мы этого очень сильно захотим. Пойдём те же, - он протянул ей руку.

- Какое у вас тайное желание, Николай Григорьевич?- Тихо спросила она поднимаясь.

- Полюбить мир таким, каков он есть. Вам налить ещё коньяку?

- Нет, нет.

- Тогда отпейте из бокала. Целебный напиток, придаст вам храбрости, и пойдёмте же.

Он уверенно вёл её сквозь тёмные, холодные коридоры, петляя с этажа на этаж, да так ловко, что захмелевшая Жанна, не будь рядом Николая Григорьевича, никогда не нашла бы дороги назад.

- Куда же вы ведёте меня?!

- Вам необходимо довериться.

Наконец, остановившись, где то в темноте он, с трудом растворив зловеще заскрипевшую дверь и включив свет, пропустил даму вперёд.

Большая комната была уставлена заржавевшими кульманами. Пол был усеян пожелтевшей бумагой. Он подвёл её к спрятавшемуся в дальнем углу комнаты за кульманом столу, возле которого висело покрытое пылью зеркало. Взмахом руки он, смахнув пыль, и увидав в нем молодого честолюбивого себя, дружески улыбнулся отражению.

Запустив руку, за давно выпотрошенный, широко распахнутый, сейф, Николай Григорьевич довольно улыбнувшись, вытащил оттуда тонкий прут. Подошёл к темнеющему окну и, спугнув сонных голубей, со свистом крыл, унесшихся в сгущавшуюся темноту неумолимо наступавшей ночи, с удовлетворением разглядел во мраке, как по подъездным путям, вдали, в полуразрушенное здание огромного цеха, рассекая тишину скрипом, медленно въезжают вагоны с древесиной. Затем, он несколько раз, взмахнув прутом, с взвизгом рассек им воздух, будто что-то припоминая.

- И так, дорогая Елена, вы готовы к желанной вами корректировке поведения?- спросил он улыбнувшись.

- Жанна. Тихо поправила она его, бледнея.

- Жанна! Жанна, я научу вас достойно себя вести, и не устраивать истерик, для этого я вас высеку, при необходимости и не раз - спокойно сказал он.

Жанна, покраснев, захотела в ответ сказать что – то дерзкое, но, внезапно, удивив себя саму, принялась не послушными руками, поднимать кверху узкую короткую юбку, так мило подчёркивающую округлость бёдер.

Розовая от волнения, не вольно замешкавшись, она повернулась спиной, слегка нагнувшись и спустив кончиками пальцев к низу тёмные трусики.

Он, слегка размахнувшись, и тихо свистнув прутом, резко легонько шлёпнул по нервно сжавшимся ягодицам.

- Ой! Жанна, взмахнув головой, рассыпая длинные, тёмные волосы по плечам упала округлой грудью на стол, вцепившись в него лакированными ноготками, - добровольно и с любопытством отдаваясь на растерзание жестокому изуверу.

- Вы вели себя грубо, Жанна.

- Извините. Извините …

Свист прута и обжигающая боль, заставили Жанну стиснуть зубки.

- Я не буду дерзить и наглеть. Обещаю! Ай! Ай!

Николай принялся, приговаривая и поучая, не спеша стегать захмелевшую Жанну по быстро розовеющим ягодицам, да так ловко и умело, что лёгкий, ритмичный посвист прута, переходя в эдакую своеобразную мелодию с Жанниным жалобным повизгиванием, разлетался эхом по мрачным, тёмным этажам заброшенного новой жизнью здания. Вслед за свистом приходила и острая обжигавшая боль, отдававшаяся новым звонким вскриком в опустевшие, холодные коридоры.

Жанна, дрожа ягодицами и перебирая ногами при каждом ударе, умоляла Николая Григорьевича прекратить назначенное ей наказание, лишь распаляя этим безжалостного изувера. Прикрыв глаза, она, сжимая ягодицы, звонко и жалобно подвывала под каждый новый свистящий взмах, дрессирующего её прута.

Наконец, покончив с необходимым, Николай Григорьевич одним рывком усадил Жанну горящими ягодицами на прохладный стол. Заиграв в розовом влагалище указательным и средним палацем, а большим с клитором. Жанна, обхватив его за плечи, обжигая горячим дыханием, покорно прижалась к нему, нежно и страстно целуя. Спустя пару минут, она, дрожа, истекала влагой по умелым пальцам.

Ещё раз, поцеловав сладкий, широко раскрытый ротик он, отстранившись на шаг и неотрывно глядя в её горящие страстью глаза, поманил её пальцем к себе. Она же, соскользнув со стола, освободилась от нелепо спущенных к лодыжкам трусиков. Он подал знак, - и Жанна, впервые, несмело положила ладони на затылок, возбуждённо прочувствовав, как твердеют соски, и наливается грудь в нежных чашечках бюстгальтера, призывно заливаясь румянцем.

Холодный взгляд Николая Григорьевича, скользнул по алым щёчкам, оценивающе прошёлся по женственной фигурке, с круглыми мячиками грудей, украшенными твёрдыми комочками сосков, рвущихся на свободу сквозь нежную ткань, по тонкой блузке, по бретельке бюстгальтера на беззащитном плече.

Затем взгляд спустился в животик, украшенный розовым пупком. Скользнув в аккуратно выбритый лобок, оценил нежную красоту беззащитных розовых губок, прошёлся по длинным мускулистым ножкам и круглой попе, украшенной аккуратным маленьким белым треугольником, не загоревшей кожи да разрисованными им на ней розовыми тонкими полосками. Неспешно прошёлся по алым ноготкам, да по тоненькой серебряной цепочке на лодыжке, а затем вернулся в пылавшие страстью глаза.

Его прохладная ладонь призывно коснулась подбородка, и Жанна, чувствуя биение сердца, точно как в заворожившем её порно, с готовностью приоткрыла рот, высунув наружу кончик алого язычка. Николай, удовлетворённо поласкав прохладной ладонью пылавшую щёчку, призывно нажал на округлое плечо, расстегнув брюки. Жанна покорно опустилась на колени. Пару шлепков по ладошкам обучили их скреститься над попой, а лёгкая пощёчина, заботливо рассказала, ей о том, что необходимо раскрыв рот и чуть высунув язык, прикрыв глаза не двигаться.

Затем он, заботливо положив ладонь на затылок, ввёл во взволнованно тяжело задышавший алый ротик отяжелевший член, двигая им в нём, как двигал бы им во влагалище. Прислушиваясь к ощущениям, порой ощущая им зубки и скользкий язычок, а порой и сжимавшееся в спазме горло, да ещё и скользящие губки, плотно охватившие одеревеневший ствол и обильно орошавшие его слюной.

Не обращая никакого внимания на хрипы, стоны и рвотные позывы задыхавшейся Жанны, от глубоко забивавшегося в рот немилосердного члена, Николай Григорьевич продолжал усердно долбить в её тёплый, влажный, скользкий рот. Наконец, разрядившись в нём куда - то глубоко, глубоко, он, удовлетворённо фыркнув, отстранился.

Оказавшись, наконец, дома Жанна пыталась прийти в себя, осознавая всё произошедшее. Её сердце бешено колотилось, она ощущала себя оскорблённой и использованной. Стыд, волнение, злость, а больше всего, к своему собственному стыду, полное удовлетворение, и какое - то душевное спокойствие. Словно от прыжка с в туманную глубину горной расщелины, мечта о котором, наконец - то сбылась.

Утром, Николай Григорьевич решив покурить на свежем воздухе, столкнулся с Жанной. Посмотрев на него круглыми от испуга глазами, она на секунду замерла. Он вопросительно посмотрел: Она села напротив, доставая сигаретку.

- Вы, Жанна, что то позабыли – Он пристально посмотрел на неё.

Жанна, отложив сигарету, превозмогая себя, встала и, приветствуя его, грациозно присела перед ним, опустив при этом длинные ресницы.

- Затем он с улыбкой предложил ей сесть.

Они сидели одни, пуская дым в холодевшее осенним ветерком безоблачное небо.

- Если вас беспокоят ссадины, зайдёмте ко мне, у меня есть отличная мазь.

- Спасибо.

- Вы отчего-то на меня обиженны, но между тем, то, что произошло, именно то, к чему вас так влечёт, - не лишайте же себя столь изысканных удовольствий. Вскоре я познакомлю моих друзей с вами, Жанна. Они помогут вам полностью раскрыть вам ваш потенциал, о котором, возможно, вы и не подозреваете. Мы, любители тематических отношений, обычные люди, собираемся как для удовлетворения наших желаний, так и для того, чтобы просто хорошо провести время. На следующей неделе у нас встреча, я дам вам о ней знать заранее. На работе же мы продолжим обычное общение,- посторонним не следует знать о наших увлечениях, -Жанна заинтересованно улыбнулась.

Пролетела неделя. Последние несколько дней Жанна не встречалась с Николаем Григорьевичем – он был в отпуске. Она уже подумывала о том, что он позабыл о ней, да и хорошо бы и ей позабыть обо всём, когда, вдруг, находясь дома, она получила сообщение с датой, временем и местом встречи. Впрочем, у неё был выбор – согласиться или отказаться.

Она, разволновавшись словно пойманная в силки птичка, решила сразу же отказаться. Затем решила согласиться. Вновь решила отказаться. Весь вечер она думала лишь об одном, возбуждаясь от представляемых картин. Просмотрев перед сном несколько тематических фильмов, засыпая, она решила идти на встречу, так жадно манившую её. Будь, что будет, думала она засыпая. В жизни надо испытать всё. Вдруг это моё. Ты ведь этого хочешь,- шептало ей из глубины души подсознание.

Весь следующий день был наполнен мыслями лишь об одном. Жанна, прихорашиваясь для неизвестных людей, уже готовила себя к встрече с ними. Посетила салон, поухаживала за собой, выбирала бельё. Наконец, она была готова. Раскрыв зонтик, поспешила по быстро темневшей улице, брызнувшей в лицо мелкими холодными капельками ночного дождя к метро.

Спустя четверть часа она послушно стояла в указанном месте, замерзая и нервничая, в нетерпении поглядывая на часы. Наконец, у светофора показалась знакомая машина. Дверь растворилась, и знакомый голос пригласил её внутрь. Радостно подставив щёчку под поцелуй, она, обретая определённость, уселась в машину, увозившую её в неизвестность.

- Николай здравствуй!- большой хорошо натопленный дом была заполнен гостями. Мужчины и женщины радостно приветствовали Николая Григорьевича.

- А это и есть обещанная гостья?! Она прекрасна!– Как вас зовут? Жанна! Мы вам рады.

Кто – то пожимал ей протянутую ладонь, кто-то нежно и многообещающе целовал в щёчку.

Наконец, все расселись за стол, спустя не которое время и не которое количество выпитого спиртного, все разговорились, обсуждая бизнес, поездки и общих знакомых.

Наконец, наступило время - наступила тишина.

- Господа, я хочу представить вам Жанну. Жанна определённо имеет склонность к тематическим отношениям и нуждается в необходимом ей особом воспитании. Как и кому с ней быть - решать нам.

Жанна, сидя за столом, жалобно посмотрела на Николая Григорьевича.

Жанна, ну же, Жанна,- услышала она отовсюду.

Ей указывали встать перед ними.

Выйдя на середину комнаты, она застыла в нерешительности и вдруг услышала строгий голос,- Разденьтесь, покажите нам себя!

Жанна, презрительно вздохнув, расстегнула и сбросила юбку, затем верх, оставшись в алом белье.

Посмотрев на пристально разглядывавших её людей, Жанне, которой никогда прежде не приходилось так раздеваться, вдруг стало невыносимо стыдно. Закрыв ладонями, лицо она застыла во вдруг наступившей тишине.

- Нет! Нет!

Она не видела, как за столом одобрительно зашумели, переглядываясь.

- Донага не надо. Вновь раздался спокойный мужской голос. Опустите руки. Не надо нас стесняться. Вы будете носить нам напитки и еду. Ступайте на кухню.

- Где вы нашли такое сокровище?!

- Да она прекрасна!

- Я готов вам отдать двух моих, взамен вашей!

- Господа, она не моя. Она бесхозна. Я привёл её сюда, чтобы мы решили, кто из нас даст ей наилучшее воспитание. Вы же видите…

- Она совершенно не развращена, но довольно решительна в желаниях.

- Первой буду Я! Короткостриженая блондинка решительно посмотрела на остальных.

- Вы, мужчины, влюбчивы, да к тому же, не так строги с красивыми девушками. Первой воспитывать буду Я, а после моей дрессуры любой из вас, кто пожелает.

- Госпожа Натали права. Раздались взволнованные голоса.

- Хорошо, хорошо! Я передам её ей,- Николай посмотрел на окружающих. Первой будет Натали, надеюсь, она будет ею хорошо обучена, - произнес Николай Григорьевич.

- Будьте спокойны, она превратит её в хорошо выдрессированную рабыню.

Через пару минут, держа навесу большое сверкающее блюдо, наполненное фруктами, вошла Жанна. Пряди тёмных волос, спадая по плечам, украшали её. Ловя на себе оценивающие взгляды, она возбуждённо опустила глаза. Затем, маняще покачивая бедрами, скрылась в тёмном коридоре.

Натали, проведя хищным взглядом по прекрасной фигуре, устремилась за ней.

- Ты что же себе позволяешь?

Жанна в изумлении и страхе застыла перед вдруг ниоткуда появившейся блондинкой.

-Я…

- Называть меня Госпожа Натали! К гостям обращаться Господин или Госпожа.

- Я поняла.

- Что ты поняла?!

- Я поняла, Госпожа Натали, как мне к вам и гостям обращаться. Ответила Жанна вдруг задрожавшим от хищного взгляда голоском.

- Снимай с себя всё! Быстро! Повернись спиной!

Лифчик соскользнул с плеч.

- Теперь трусы! Быстро! Сама!

Жанна дрожащими руками быстренько спустила трусики.

- Теперь каблуки. Быстро!

- Встань передо мной, дай я тебя осмотрю. Хорошо! Ходить на цыпочках, как на каблуках. Смотри, я покажу. Вот так! Понятно?

- Понятно Госпожа.

- Хорошо, что понятно.

- Бери блюдо. Вот так держать, вернёшься с ним к Гостям.

Сказав всё это она, выскользнув в зал, уселась на своё место.

Спустя пару минут, высоко держа блюдо, и грациозно ступая на пальчиках, украшенных алыми ноготками и игриво покачивая бёдрами, в зал вошла нагая Жанна.

Госпожа Натали удовлетворённо оглядела всех присутствующих, как бы подтверждая свои права.

Жанна, ловя восхищённые взгляды, случайно взглянула в смеющиеся глаза Николая Григорьевича, и, зардевшись, старалась больше в них не глядеть, ощущая обнажённым телом похотливые взгляды разгорячённых вином самцов и самок.

Утром следующего дня Николай Григорьевич курил напротив старающейся не глядеть в его глаза Жанны.

- Ну, и как же это было? Жанна! Жанна?!

- Это было, было так стыдно. Так унизительно и так, так…

- Так?

- Так возбуждающе, так не обычно, такой экстрим, будто…

- Госпожа Натали взяла вас на воспитание. Телефон, время и место встречи она вам сообщит. Вы согласны.

- Я согласна.

Субботний день был не по-осеннему тёплым. Чёрный джип, скрипнув тормозами, застыл у ничем не примечательного подъезда. Для своих увлечений, Госпожой Натали, была приобретена обычная квартира в одном из спальных районов, единственным преимуществом которой была лишь близость к метро. После лёгкого ремонта включающего полную звукоизоляцию стен, квартира была оборудована в соответствии с тем, для чего была приобретена. Поднявшись к себе, она посмотрела на часы: сегодня была первая встреча с Жанной.

Вскоре раздался звонок – На пороге стояла она. Лёгкая паутинка капелек осеннего дождя покрывала её тёмные волосы. Несколько секунд они оценивающе разглядывали друг друга. Наконец, кокетливо присев и прикрыв глаза, Жанна, поприветствовав свою Госпожу, попросила разрешения войти.

Войдя и не вольно оглядев уютно обставленную гостиную, Жанна застыла в не решительности.

- Проходи. Садись, Натали указала ей на кресло. Давай выпьем за знакомство. Дамы чокнувшись, осушили по рюмке из запотевшей бутылки. Закусив, расслабившись вольно расселись, дружелюбно разглядывая друг друга.

- Где ты познакомилась с Николаем?

- На работе. Николай Григорьевич владелец нашей компании.

- Он говорил мне, о твоём не сносном поведении, из-за которого он наказал тебя телесно.

- Да, Госпожа, это так.

- Что ты расскажешь об этом?

- Больно, стыдно. Необычно.

- Хорошо. У нас было минутное знакомство, я тебя выбрала, и теперь, Жанна, я узнаю тебя поближе.

- Да Госпожа.

- Ты будешь обучена мною. Я проведу тебя через многое. Если ты этого хочешь, начнём, если нет - уходи.

- Я готова начать,- Жанна вопросительно посмотрела на Госпожу.

- Что же, начнём знакомство.

Натали, удобно устроившись в кресле, предоставила Жанне минутную свободу начать знакомство по её разумению.

Спустя пару минут Жанна застыла перед ней, оставшись в лифчике и трусиках. Скрестив ладони на лобке и низко опустив голову.

Натали, подержав паузу, взглянула небесно-голубыми глазами во взволнованно тёмные.

- Почему не догола?

- Я не готова.

- Опусти руки. Не сметь закрываться. Она подошла к ней сзади и приобняв, сквозь тонкую ткань лифчика крепко сжала соски.

Жанна, зашипев и взвизгнув, попыталась освободиться, заслужив крепкий шлепок по попе.

- Раздвинуть ноги. Ты хорошая девочка? Натали, прикусив розовое ушко, обожгла его жарким дыханием. Её пальцы нырнули в жаркое местечко, деловито пройдясь по бугоркам и бесстыдно влажнеющей расщелине. Затем она сомкнула руки Жанны за спиной, оценивающе покачала в ладонях отвердевшие груди. Собрав длинные, волнистые, тёмные волосы в хвост завязала их лентой, обнажив пылающие алым огнём щеки и ушки возбуждённой молодой суки. Оценивающе посмотрела на неё.

- Вот так. Опустись на колени.

Жанна, красная от возбуждения медленно опустилась перед ней, не решив, что же ответить.

- Встань и вновь опустись. Колени должны быть раздвинуты как можно шире. Руки вытянуты вперёд, раскрытыми ладонями прижаты к коленям. Исполняй!

Жанна, возбуждаясь, вновь опустилась перед ней.

- Ты по-прежнему не готова раздеться догола?!

- Нет. Госпожа.

- Натали, усевшись в кресло, недобро сверкнула ледяным огнём голубых глаз. Сбросив обувь, она принялась рассматривать пальчики на ноге, шевеля ими.

- Опустись на четвереньки и иди-ка сюда.



И когда Жанна, тяжело дыша, приблизилась, она протянула их ей.

- Ну-ка, пососи их.

- Нет, Госпожа. Я не готова.

Натали поднявшись, взяв в руки чёрный стек, принялась вначале легонько, а затем всё сильнее сечь Жанну по ягодицам, глядя на неё.

Жанна же, лишь терпеливо ойкала при каждом ударе.

По крайней мере, границы определены. В характере этой суки склонность к экстриму. Своим поведением она провоцирует и бросает мне вызов,- решила Натали.

- Для первого раза достаточно. Я жду тебя через пару недель.

Натали, подошла к поднявшейся с колен, тяжело дышащей Жанне и небрежно поцеловала её в щёку.

… Экран погас. Жанна вздохнув, поднялась с колен, и проскользнула в душ. Тёплые, упругие струи успокоили её, и облегчённо вздохнув, прикрыв глаза, она принялась вспоминать: уже несколько недель перед сном она, вынужденно смотрит специально подобранные для неё Госпожой Натали тематические видео, лаская себя при этом по её наставлению, ласкать же себя без разрешения Госпожи, Жанне было запрещено.

Затем рассказывает ей, о своём к ним отношении и ощущениях. Вначале они писали друг другу. Затем Госпожа настояла на том, чтобы она включала камеру. Затем, Жанна обнажалась перед камерой. Порой, застывая часами на коленях, обучаясь терпению. Наконец, наступил день, когда она вновь была приглашена к Натали. Застыв под тёплыми струями душа, прикрыв глаза, и закусив губу, Жанна, кончиками пальцев скользила по истосковавшемуся по любви телу.

И вновь в тёмном подъезде послышался стук каблучков.

- Здравствуйте, Госпожа, - Жанна с вызовом посмотрела Натали в глаза.

- Проходи! Натали довольно улыбнувшись, протянула к её губам тонкую ладонь. Чуть коснувшись пальцев губами, Жанна отстранилась.

Некоторое время они разглядывали друг - друга. Жанна, рассматривая, костюм Натали скользила взглядом по высоким, блестящим, чёрным сапогам и такого же цвета костюму, подчёркивавшим цвет волос и голубизну глаз Натали. От её хищно улыбнувшихся бесцеремонных глаз, Жанна, неожиданно для себя покраснев, прочувствовала стук сердца, и внезапно нахлынувший страх и волнение. Натали, догадливо улыбнувшись, наполнила её бокал.

- Пей!

Из всех нижних Жанна была самой женственной. Она была старшей из начинающих, - обычно начинают значительно в более юном возрасте, кроме того она была замужней. Натали поняла: Жанну вовлек в Тему, вплетённый в страдания экстрим. Эти пару недель Натали, словно паутиной опутывая мотылька, овладевала ею.

- Мои методы обучения хороши, для превращения её в суку, которая полностью контролируется и подчиняется, Я сломаю и овладею ею, - думала она, улыбаясь Жанне.

Жанна же, сделав несколько глотков питья, почувствовала попой шлепок.

- Простите Госпожа. Спасибо Госпожа.

- Эти недели я изучала тебя, Жанна. Хорошая ты девочка, или нет, не важно. Отныне у тебя нет выбора. Выбираю и решаю Я, - Натали посмотрела в большие, тёмные как ночь, широко раскрытые глаза. Сегодня я начну тебя обучать другой степени послушания,- при не повиновении – порка. Будет секс. Много секса. Я бываю не в меру жестокой. Останови меня, если не выдержишь, - я прекращу.

И Жанна с вызовом посмотрела Натали в глаза.

- Ступай же,- она, усевшись и забросив ногу на ногу, указала Жанне в соседнюю комнату, да приведи себя в должный вид!

Жанна быстренько раздевалась, расстёгивая на себе одежду вдруг ставшими не послушными, будто одеревеневшими пальцами, а Госпожа Натали налила себе вина, довольно улыбаясь в предвкушении скорого удовольствия.

Спустя минуту, перед ней застыла взволнованная, нагая дама. Натали не спеша рассматривала это тело. Собранные в хвост, тёмные, словно ночь, волнистые длинные волосы, да алый бутон губ. Рассматривала в её больших глазах вспыхивавшие огоньки волнения, от неизведанного, неотвратимо манящего, словно мотылька к огню свечи действа. Оценивающе разглядывала, округлости грудей и бёдер, выпуклости и пологие впадинки Жанниного тела, нежность и тепло её кожи, да тоненькую подбритую тёмную дорожку, ведущую в лобок. Её тонкие кисти рук, с длинными, ухоженными пальчиками, прикрывавшими его.

- Мне бы такое тело, - подумала она.

Жанна, смутившись от холодных глаз, опустила голову.

- Положи ладони на затылок и походи предо мной!

Жанна на цыпочках, аккуратно ступая, прошлась несколько раз перед Госпожой, легонько покачивая грудью с бесстыже за торчащими сосками.

Тут же стальные пальцы быстро и точно зажали их холодными, блестящими зажимами украшенными колокольчиками.

Колокольцы принялись звонко звенеть, в такт шагам нагой Жанны пред строгой Госпожой, рассматривающей её упругое тело.

- На колени. Подыми волосы!

Шею тут же сдавил грубый ошейник, к которому, не медля, был пристёгнут поводок.

- Вперёд! Натали жёстко дёрнула его.

Жанна, старательно вышагивала, словно собачонка, на ладошках и коленях, виляя при этом круглой попкой и тяжело дыша от старания, время от времени поглядывая снизу вверх на Госпожу.

- Идти рядом! Не обгонять!

- Сидеть! Хорошая девочка.

Потрепав по горячей щёчке, Натали, поднесла к её рту конфетку. Жанна, тяжело дыша, неожиданно для себя взяла её губами с ладони, благодарно прижавшись к ногам потрепавшей её по волосам Госпожи.

Натали, выставив вперёд сверкающий лаковый носок сапога резко дёрнув поводок, заставила Жанну остановиться.

- Больно.

- Больно? Натали слегка покраснев от негодования, опустила стек на старательно завилявшую попу.

- Лизать, лизать! Это твоя награда!

- Нет.

- Нет, что? – Натальины глаза, долгожданно затянуло грозовой синевой.

- Нет, Госпожа.

- Тогда пойдём, пойдём быстрее. И она поволокла за поводок спешащую изо всех сил, стучащую круглыми коленками о паркет Жанну в соседнюю комнату, к холодной, обитой алой кожей узкой скамье.

Спустя пару минут Жанна лежала на животе с привязанными в изголовье руками, её ноги так же были закреплены. Бёдра были приподняты над подложенным кожаным, холодным мешком подушки. В раскрытых бёдрах беззащитно и доступно розовела киска.

Натали, опьянев от тёмных, страстных глаз,- разглядев в них достойную соперницу, взяла в руки долгожданно-желанную плеть.

Спустя пару минут плеть, громкими хлопками ремней о нежную плоть заставила жалобно вскрикивать выгибавшуюся дугой, извивающуюся и повизгивающую Жанну от каждого обжигавшего её нежное тело удара. Затем крик перешёл в мольбу.

Госпожа, опьянённая сладкими взвизгиваниями и криками - беспощадно секла. Танцуя безумный танец, и радостно смеясь каждому ловкому удару по распростёртой жертве, вкладывая в каждый удар своё умение, заставить ощутить каждый удар так, как угодно ей. Делая перерывы, лишь для того, чтобы полюбоваться извивающимся, кричащим и визжащим телом, да тихо сказать рыдающей Жанне, украдкой поглядывающей в установленное в головах скамьи зеркало, что она никто и ни что. Без имени и судьбы. Только, она, Госпожа распоряжается ею. Затем, более острая боль от хлёстких ударов под алыми ягодицами вызывали новый вой и рыдания.

- А вот так! Плеть, крутнувшись в воздухе, опустилась на ягодицы, Жанна дёрнулась, закричав.

Опьянённая рыданиями, Натали, крутнувшись юлой, ловко обожгла её, горящую от боли. Госпожа Натали, безумно хохоча, прохаживалась, возле визжащей от боли Жанны,- той, которая так недавно, с вызовом глядела на неё.

Жанна, дрожа, ягодицами, глядя в установленное напротив скамьи зеркало, увидев в нём залитое слезами лицо, в растрёпанных волосах, беспомощно дёргая при этом связанными руками, страстно желая окончания урока послушания.

Сделав перерыв, Натали склонилась над рыдающей Жанной только для того, чтобы пожимать крепкими пальцами розовые ягодицы да оцарапать израненную кожу стальными ноготками. Вновь принялась ловко сечь, дрессируя беззащитную Жанну, обойдя её с другой стороны.

Затем, Жанна, громко и убедительно рассказывала своей Госпоже, о том, что она лишь вещь и принадлежит только ей. О том, что её Госпожа вольна поступать с ней так, как пожелает, а она с радостью исполнит всё, что пожелает Госпожа.

После этого она была отвязана.

- Перевернись-ка на спину, - сказала Натали, сбрасывая трусики.

Она подошла к скамье, так, что Жаннино, залитое слезами лицо оказалось у горячей промежности. Госпожа, почувствовав нежный, прохладный язычок, мгновенно запорхавший по вспотевшему влагалищу, блаженно закрыла глаза, подставляя язычку и колечко ануса. Запустив острые коготки в киску Жанны, сквозь покорно раздвинувшиеся, дрожащие ножки.

Подрожав под острым порхающим язычком, дав ему облизнуть все нежные складочки, Натали, пришла в себя.

Оставив покорно лежащую на горящей спине Жанну, она обнажилась. Спустя пару минут вернулась, улыбаясь, застёгивая на бёдрах чёрный ремешок.

Между ног у Натали, подрагивая, покачивался крупный розовый, упругий силиконовый член.

Госпожа, остановившись у Жанны, налив в ладошку прозрачный, тягучий лубрикант и неторопливо проведя кулачком по всей длине длинного крупного стропона, подбадривающе улыбнулась ей, будто собачонке, - лежавшей попой на кожаной подушке, покорно и быстренько, с готовностью раскрывшей вход в розовую щель и в тоненькую щёлочку ануса. Жанна, с опаской поглядывала то на стропон, то на Натали. Ей, доводилось видеть лишь в порно подобные сцены, она и подумать не могла, что очень, очень скоро это случится и с ней. Подхватив себя под коленями, и прижав колени к груди, Жанна широко раскрылась, гостеприимно предоставив Натали лёгкий вход в бесславно сдавшуюся крепость.

Поводив толстенькой головкой по беззащитным, влажным розовым губкам, Натали ввела в них стропон на половину длины, плавно задвигав им и покручивая, - давая Жанне ощутить в себе все его пупырышки и завиточки. Затем, задвигав по- мужски бёдрами ритмично и жёстко, заскользила им внутри влажной пещерки, пошлёпывая при этом по розовым полоскам и поглядывая в полуприкрытые глаза.

- Не кончать! Я тебя так выдеру…

Жанна, тяжело дыша, сдерживалось из последних сил. Лишь страх новой порки держал её. Воздержание последних недель и этот плотно вошедший, скользящий в ней со всеми его завитками и пупырышками чёрт, которой она вынужденно стремилась принять, сводили её с ума.

Член, покинул её, дрожащую. Закатив глаза, она попыталась себя доласкать.

- Встань сучкой! - услышала она, с трудом понимая, что от неё хотят.

Встав на колени, выставив высоко кверху попу, она, изнемогая, приоткрыв алый рот и закрыв глаза, прижалась горящей щекой к влажной от пота скамье.

Госпожа, вставив в горящее влагалище влажную от соков головку стропона, взяла Жанну за покрытые бледно-розовыми полосками бёдра, и несколько раз грубо насадив, и шлёпнув, заставила её задвигаться, насаживаясь. Покачиваясь в такт толчкам, и касаясь Натали горящей попой, Жанна, заскользила по тонкой грани сознания. От зажимов ныли соски. Колокольчики звенели в такт толчкам снующего в ней длиннющего и толстенного ласкового члена. Обжигали болью толчки о бёдра Натали.

- Сучка, может кончить! – Услышала она в полузабытье, и по-звериному застонав, принялась, бешено насаживаясь, похотливо покручивая бёдрами, подвывать.

Яркая вспышка поглотила дрожащее в судорогах существо.

Николай Григорьевич наблюдая за воспитанницей Натали, отмечал изменения в её поведении. Теперь она с готовностью приветствовала его всякий раз, когда он проходил мимо. Жанна, перестав дерзить, нашла другие способы объяснять своё мнение, став более уравновешенной в общении.

Николай Григорьевич не был поклонником способов воспитания используемых Натали. Убеждаясь в быстрых положительных результатах достигаемым подобным способом воспитания, и помня, о Жаннином прежнем упрямстве и сложном характере Николай Григорьевич не считал нужным вмешиваться.

Наблюдая лишь за тем, как Жанна, грациозно поприветствовав его, каждый раз усаживалась напротив него на попу, тихонько застонав от боли, напоминавшую ей о новом для неё положении вещей. И всегда при этом, слегка раздвинув для него ножки в тёмных чулочках и, подтянув повыше платье с округлых колен, заботливо открывала его взгляду выбритую киску, аккуратно прикрытую кружевными трусиками, стараясь при этом, без надобности не смотреть ему в глаза.

- Когда ты приглашена?

- В субботу.

- Надеюсь, Натали останется довольна тобой.

- Я стараюсь, Господин.

Осенний ветер, покружив по мостовой ворох сухих жёлтых листьев, швырнул их под ноги одинокой прохожей, спешащей укрыться от него в тёмном подъезде, у входа, в который мрачно застыл чёрный джип.

Постучав каблучками по истёртым ступеням полутёмного подъезда, услышав стук закрывшейся внизу скрипучей двери она, остановившись у знакомой двери, нажала кнопку звонка. Дверь растворилась, впустив её из осенней промозглости в мягкое тепло.

- Здравствуйте, моя Госпожа.

Натали, приобняв, дружески поцеловала её в щёку.

- Раздевайся и проходи. Замёрзла?

- Да. Госпожа. Я долго ждала такси, поэтому опоздала.

- Так можно и простудиться. Как поживает Николай?

- Николай Григорьевич просил передать вам привет.

- Надеюсь, он не сердится на меня, за то, что я лишила его такого цветка удовольствий.

Натали поцеловала Жанну в щёчку.

- Нет, он не сердится.

- Ты раздвигаешь перед ним ножки?

- Да Госпожа. Как вы учили. Я всегда готова впустить его в киску.

Что же, сегодня мы продолжим.

- Да моя Госпожа.

Спустя полчаса обнажённая Жанна, усевшись на коленях перед Натали, нежно пососав пальчики, принялась вылизывать ступни. Натали, блаженно закрыв глаза, раздвинула колени и предоставила той, которая ещё так недавно посмела мечтать, что сможет перечить ей, запустить язычок в розовые складочки.

После Жанна, закатив глазки от удовольствия, прыгала на крупном прозрачном дилдо, одновременно получая ремнём по попке.

- Ты полюбила стропон, не так ли?

- Да Госпожа. Жанна влюблённо провела пальцами по влажным от её сока пупырышкам.

Ну, ка нагнись. Какая ты в попе узенькая. Тебя туда не имели?

- Я всегда отказывала, Госпожа.

- Сколько у тебя было мужчин?!

- Только муж, Госпожа.

- У тебя их будет много, и они захотят. Ты им не сможешь отказать, и Натали принялась заботливо вкручивать в Жаннину попку, дабы расширить её для не званых гостей, чёрную скользкую от смазки пробку.

Рабочий день у большинства сотрудников давно был окончен, и лишь Николай Григорьевич вглядываясь уставшими глазами в монитор о чём- то размышлял. Чай давно остыл, да он и не замечал этого, погружённый в размышления.

Внезапно в коридоре послышались лёгкие шаги и в дверь постучали.

На пороге стояла Жанна с конвертом в руках.

Поприветствовав его, она застыла в нерешительности.

- Что вас привело в столь поздний час ко мне?

- Вот, это письмо от моей Госпожи, Николай Григорьевич. Велено передать его вам.

Разорвав конверт, он углубился в чтение.

- Натали пишет, что считает свою роль в вашем обучении оконченной. Мне решать, продолжить ваше обучение самому, либо передать другому - он с интересом посмотрел на застывшую в ожидании своей участи стройную, молодую женщину.

Внезапно о чём то, подумав, он, посмотрев в монитор, мило улыбнулся и сказал, что, пожалуй, оставит её себе.

Жанне почему-то было легче служить для Николая Григорьевича. Он был мужчина, и секс с ним для неё был более естественен и желанен. Сёк он её часто, был жесток, но справедлив, исправляя огрехи, как в её поведении, так и в сексуальном воспитании. Её Михаил вовсе не занимался не тем, не другим.

Вот и сейчас, Николай Григорьевич с удовлетворением разглядывал прелестную фигурку воспитанницы, гордо шагавшей с подносом, на котором возвышалась бутылка любимого им бренди. Жанну украшал маленький кружевной передничек, прикрывавший прелестный лобок, а сзади - свежие розовые полоски на ягодицах.

- Итак, Жанна, он посмотрел в её большие, тёмные глаза. Вы обучены разнообразным техникам орального секса. Он пропустил рюмку, и, почувствовав, как тепло благодатно прокатывается внутри, продолжил, - многие из женщин, жалуются на боль в лице, на так называемый рвотный рефлекс, царапают член зубами, не способны глотать нектар. Член различен по размеру, как и женская головка. Как правило, пропорции идеально не совпадают. А дело лишь в правильно подобранной технике. Необходимо лишь найти, опытного учителя.

- Я нашла его, мой Господин. Жанна благодарно посмотрела на него, вспоминая, как не давно, неумело, закатывая глазки, брала в рот, и когда он забирался глубоко, то и про рвотные позывы, слёзы, и сопли. И про терпение и твёрдую руку своего Господина.

Николай Григорьевич поднявшись из кресла, указал ей на стол.

Жанна легла, касаясь пятками холодного стола, развела ноги в коленях, опустив к ним руки и прижав ладони к столу. Её голова свесилась, прекрасные волосы рассыпались к полу.

Николай, ввёл в открытое к нему между круглых колен влагалище задорно за зудевший вибратор, прижав при этом его кончик в клитор. Затем подошёл к изголовью. Слегка провёл пальцем по нежным губам, и поднес к ним член. Ротик слегка раскрылся. Поцеловав твёрдый член, проведя по нему кончиком алого язычка, ротик впустил горячего, строго гостя, который уверенно проник в плотно обхватившее его горло. Жанна, полу прикрыв глаза, предоставила Николаю свободно двигать могучим поршнем. Несколько раз, он, выдвигаясь к губам, давал ей возможность отдышаться и вновь ритмично погружался во влажный ротик во всю длину, поглядывая в её глаза. Когда они закатывались, он, освобождая её, давал Жанне возможность вздохнуть воздуха. Наконец, освободившись от семени, он покинул её.

Жанна лежала не подвижно, в уголке рта повисла тоненькая, прозрачная струйка слюны. Наконец, приподнявшись, она медленно извлекла из вагины всё ещё зудящий шершнем, покрытый слизью вибратор и присев повернулась к Николаю.

- Не правда ли, это несколько, несколько… Он, щёлкнув пальцами пытаясь подобрать подходящее слово.

- Несколько экстремальный вид любви,- она, улыбнувшись, посмотрела на него.

- О да! Жанна, вы верны себе. Он, улыбнувшись в ответ, протянул ей руку, помогая встать. – Я жду вас завтра в это же время. Вам будут вставлены кольца в соски и в клитор. Это сделает ваше тело, ещё более прекрасным и чувственным, моя дорогая.

Весь следующий день, Жанна была погружена в работу, лишь временами с опаской поглядывая на жестокосердного Николая Григорьевича, придумавшего для неё новое изуверское испытание.

Вечером того же дня, она находясь в твёрдых руках опытного эскулапа, сидела напротив Николая Григорьевича.

- Проколы не настолько болезненны, как об этом думают, поэтому наркоз мы применять не будем.

- Вы совершенно правы, обезболивающий укол в сосок лишь усилит страдание.

- Ну, что же, дорогая, начнём!- Сказал он, натягивая перчатки, и повернулся к внезапно побледневшей Жанне, неотрывно смотрящей на разложенные в готовности иглы.

- Жанна, смотрите мне в глаза!- Николай Григорьевич упивался картиной.

Наконец, оттянув и протерев левый сосок, мастер ловко проткнул его острой иглой. Жанна пискнув, замерла, закусив губу, он вывел иглу и, закрепил золотое кольцо.

- Было больно? Жанна!

- Было страшно. Она пыталась улыбнуться, ощущая накатывающую волну боли.

- Боль пройдёт. Это чуть больнее, чем проколоть мочку ушка. Продолжим же.

Спустя минуту, из правого соска торчала пронзившая его насквозь острая игла.

- Не правда ли красиво. Мастер поднёс Жанне зеркало, полюбоваться своей работой.

Её груди были украшены золотыми кольцами, слегка оттягивающими набухшие соски, но ей от чего - то не хотелось глядеть.

- Не будем терять времени. Жанна, ложитесь на стол и раскройтесь по - шире!

Она ощутила там осторожные прикосновения тёплых пальцев.

Пирсинг мастер и Николай Григорьевич о чём то переговаривались.

- Судя по строению, я рекомендую проколоть складку кожи сверху вниз вот здесь, над клитором. Установить в неё кольцо с шариком. При сексе и возможно при ходьбе, шарик будет его касаться, возбуждая даму.

- Колите. К тому же я приобрёл для неё маленький серебряный колокольчик, вот он. Его можно будет к нему подвесить?

- Без проблем.

- Колите же.

Жанна ощутила резкую, но не сильную боль, затем, спустя пару минут, всё было кончено.

Получив указания, как правильно следить за собой, Жанна пыталась подняться, а довольный щедрой платой эскулап, собрав инструменты, отбыл восвояси.

- Я думаю, вам, эту ночь стоит провести у меня.

- Я хочу домой.

- Я отвезу вас. Звоните в любое время.

Разлюбезный Николай Григорьевич предоставил Жанне возможность поработать пару недель из дому, дабы не ловить на себе её жалобные, злобные, а порой и укоризненные взгляды.

В следующие месяцы Николай Григорьевич готовил для неё изысканный коктейль, в котором, перемешав боль, секс и подчинение, приправил всё экстримом, да так, что испив оного, Жанна уже не хотела, да и не в силах была знать, от чего именно она пьяна.

Николай Григорьевич в суете дней не позабыл и о своих друзьях. В конце недели им была назначена встреча, на которую каждый из них был приглашён со своею парою. Гости, рассаживаясь за гостеприимный стол, приветствовали радушного хозяина, а их подруги усаживались на ковре, поодаль. Вскоре должно было начаться представление, на котором каждый желающий мог продемонстрировать себя.

- Где же …? Кажется, её зовут Жанна? Та, что была на воспитании у Натали?!

- А после Натали на воспитании у Николая. Терпение.

Спустя пару минут шумный зал затих.

Николай Григорьевич вошёл, ведя на поводке, прикреплённом к ошейнику свою прекрасную пассию.

Жанна была обнажена. На ней был лишь тонкий прошитый серебряной нитью ошейник да легкие туфельки.

Взгляды притихшей публики жадно скользили по стройной фигуре, упругой груди, украшенной сквозь крупные соски массивными золотыми кольцами. По округлым плечам, окутанным черными, словно летняя южная ночь, волнистыми длинными волосами, по округлости бёдер, по маленькому кольцу и подвешенному к нему серебряному колокольчику, который с каждым шагом нежно звенел в наступившей тишине. По длинным стройным ногам. По круглой загорелой попе, между мускулистых ягодиц которой, алым огнём призывно горел золотом обрамлении рубин.

Жанна же, смиренно опустившись на ковер, сквозь опущенные ресницы наблюдала за внезапно побледневшей Натали, за Николаем Григорьевичем, с гордостью занявшим своё место во главе стола, за завистливо глядящими на неё товарками. Ощущая возбуждённые взгляды самцов и самок.

- Николай, уступите мне её. Возьмите моих. Они совсем юные. Я прошу вас. Что вы за неё хотите? - Давний знакомый уже час упрашивал Николая.

- Хорошо. Но, взамен я попрошу вас об одной услуге.

- Я согласен.

- Это связано с бизнесом.

-Я слушаю вас.

- Пройдёмте же ко мне в кабинет.

Николай Григорьевич ещё на прошлой встрече приметил страстное желание своего знакомца к Жанне. К тому же тот был богат и имел очень крутые связи. Сейчас, просчитанная несколько месяцев назад комбинация была близка к исполнению.

- Наши компании участвуют в одном конкурсе. Вы уступите мне в нём победу - Я вам уступлю Жанну.

- Но, ваша компания слишком мала, и не имеет отношения к проекту.

- Ваша компания будет подрядчиком у моей, мы все будем довольны.

- Отлично. По рукам.

- И ещё. Хорошее к Жанне отношение. Возможность покинуть вас, если она этого пожелает. Вы же выплатите в этом случае ей оговорённую сумму. В случае нарушения этих условий…

- Вы вернёте её себе?

- Нет. Вы выплатите мне сумму, указанную в договоре, который мы заключим.

Спустя пару месяцев, сбежавший с вахты Миша нашёл на пыльном столе давно разрядившийся телефон, заполненный его сообщениями, обручальное кольцо, да прощальное письмо с просьбой понять и простить.

Новый Жаннин обладатель, решив перебраться в Европу, увёз и её, - их следы затерялись.

А позже и Николай Григорьевич тихо и незаметно покинул отчий край.

Прохладный ветерок разметал по столу сигаретный пепел. Николай Григорьевич, забыв об остывавшем кофе, погрузился в воспоминания, глядя на вечные воды Тибра. Мимо столика прошла стайка юных весёлых Итальянцев, потревожив его смехом и гортанным говором.

- Как давно это было, невольно прошептал он, вновь закурив сигарету,- он часто вспоминал её,- свою Жанну,- и эти весёлые, бесшабашные года.

Внезапно его внимание привлекла монашка. Монашка. Монашка приближалась. Что-то очень знакомое было в её облике. Наконец, когда она была совсем близка, их взгляды сошлись.

- Жанна! - прошептал он.

Мгновение они глядели друг на друга, затем уселись за столик.

Молча они смотрели друг другу в глаза. Он прочёл в её глазах горечь и боль прошедших лет.

Она в его - тоску и одиночество.

Спустя пару минут она поднялась и продолжила свой путь, а он печально поглядел ей в след. Затем встав, и посмотрев на часы, пошёл в другую сторону, что - то весело напевая.

Завтра, в это же время он будет её ждать и она придёт.