Илона протянула руку и сжато улыбнулась. Стоило лишь дотронуться до нежной кожи её рук, как лавина крови устремилась мне в кавернозные тела полового члена, а возвращаться в венулы не стала. Поэтому переполненные пещерки, по латински звучащие как каверна, выпрямили ствол до конца. Что со мной? Хорошо, что халат скрыл стыд и срам между ног.

Моя фантазия теперь раздевала и эту женщину. На ней было длинное тяжёлое пальто, пояс слегка обхватывал её талию, но я не мог рассмотреть её фигуру. Лишь широкое лицо и большой обхват в груди наводили на мысль, что жена Александра умеренно упитана, но интересно какая она внутри?

-Можно с вами поговорить наедине? — спросила она.

Это какой-то жесткий голодняк, мне кажется она подкатывает. Учитывая моё состояние я боялся оставаться с ней наедине.

-Говорите не стесняйтесь здесь.

Она на миг не сдержала гримасу неудовлетворения и продолжала:

-Скажите, с кем мой муж приехал?

-Со своим другом кажется, такой странный тип.

-Да я знаю этого дурака, он до сих пор где-то здесь бегает.

Голубые глаза так пристально всматривались мне в лоб, что я как будто почувствовал странные ощущения в затылке. Она не верила мне.

-Илона, они приехали вдвоём. И я спас достоинство вашего супруга, скоро он будет готов к действию. Надеюсь на этом ваши беды закончатся.

Она разочарованно вздохнула.

-Хорошо, Петя, но вы ещё можете нам помочь.

“Петя”, — карикатурно повторил её фразу про себя.

-Вы на счёт репродуктолога? У меня есть более компетентные врачи в этой сфере.

-Да нет, кажется нам нужен именно вы.

-Вы обследовались?

-Я не про себя, а на счёт сестры.

-Да без проблем, звоните, контактны то есть.

-А можно всё обсудить при личной встрече?

-Пётр Палыч! — крикнула медсестра приёмного покоя, прежде чем я смог что-то ответить.

-С отделения звонят, какая пациентка голая бегает по отделению.

О нет! Я же кажется закрывал эту нимфоманку на ключ. Неужели как-то выбралась?

-Илона! Надо бежать — звоните, — сказал я и побежал в своё отделение.

Вот сраная проказа! Такого общения лишила. И что теперь делать? Что больные подумают, сестры настучат заведующему. Я бежал как спринтер, но было неудобно из-за болтающегося болта между ног, извините за каламбур. Домофонный пластик коснулся замкА, дверь пикнула и открылась. Странно в коридоре спокойно. Пришлось быстро пробежать первый коридор, затем я завернул направо, где дальше был медицинский пост. А наша Леночка тихонько сидела и что-то разглядывала на смартфоне. Увидев меня, она испугалась, ведь если в больнице бегают, то значит у кого-то ухудшение.

-Что случилось?! — спросил я.

-Палыч извините, я хотела вам позвонить.

-Где она?!

-В тринадцатой.

Я рванул туда, Леночка побежала за мной. Как раз там лежит один назойливый бизнесмен с фимозом. Будет смеяться над нами. Какого хрена эта малолетка вообще там делает, да ещё и голая?

Даже не постучавшись, мы ворвались в тихую почти ВИП-палату, но внутри кроме пациента, смотрящего кино на старом телевизоре с лучевой трубкой, и молоденькой неопытной медсестры-курсантки, ставившей капельницу, не было.

-Где она? — снова спросил я с глупым видом.

-Вот же она, — ответила Лена и посмотрела на меня как на дурака.

А молоденькая Наташа чуть не плакала.

Мы молча вышли. Я понял, что меня говоря по-французски на**ли.

-Что она сделала? — спросил я.

-Вместо Цефтриаксона она Меронем ввела, простите.

-А кроме этого, всё спокойно в отделении?

-Всё спокойно.

Значит всё в порядке, но теперь просто так тихо уйти нельзя.

-Вы получите у меня! Это первый и последний раз! Поговорю я с этой Наташей, — гневно пригрозил я. — Это же ВИП-пациент. А если бы он сдох?

Леночка стала заикаться.

-Откуда вы узнали? Котов позвонил?

-Не важно! — сказал я и направился в кабинет-ординаторскую, дёрнул ручку, закрыто. А я как пацан попался. А за дверью играла ритмичная музыка и какое-то ноющие мычание.

В который раз за день провернулся ключ, чтобы открыть замок двери в ординаторскую.

Лиля вальяжно сидела на диване и спокойно пила чай. Кстати на ней была шубка и ничего больше, в таком положении все ножки были открыты вплоть до задницы.

Странное мычание доносилось с одного из компьютеров, где транслировался музыкальный клип на манер западных ганста реперов. Не в силах слышать такое, я щёлкнул пробел клавиатуры, стала тихо и блаженно:

-Что за хрень ты слушаешь?

-Это же Моргенштерн, включи назад, а то закричу.

Вот сучка! Да она ещё хуже своей матери.

Пробел снова продолжил воспроизведение, но я все же понизил громкость.

-Очень смешно всё устроила, а если кто-нибудь бы умер?

-Но никто ж не умер?

Я вдруг задумался. А ведь от нее мне ничего не надо, можно просто выпроводить ее. Вот только мой животный инстинкт и возбуждённое тело вызывали такое жгучее любопытство, что я уже ни в чем не был уверен.

-Я ничего не скажу ни твоей маме, ни твоему парню. Ты свободна.

-Нет, не верю, — каменным тоном отказала она. — Как только ты от меня избавишься, то никакого груза тайны в тебе не останется…я хочу знать, что тут делает мама? Причем в одном халате.

Вот стерва малолетняя.

-Тебе это зачем?

-А это уже не твое дело.

Лиля расстегнула пуговички на шубке, края разошлись, на воле оказалось два тяжёлых, сочных мячика, затем она наклонилась вперед в коленно-ладонную позу, и поползла ко мне словно тарзан.

-Ну Петь… Петенька.

Ее голос как ножом задевал мои нервные окончания, а язык скользнул по своим до сих пор красным губкам, затем высунулся, почти достигнув кончика носа. Какой длинный шаловливый язык.

Лиля прыгнула мне меж ног, нащупала уже слегка полнокровный ствол, начала вводить пальцами вверх и вниз, пока член окончательно не напрягся, и девчонка стала теребить уже выступивший валик головки.

-Давай услуга за услугу, я тебе отсосу так, что ты этого никогда не забудешь. Лучше меня этого никто не делает… а ты расскажешь, что здесь делает мама.

Напряжение росло, как и непонимание того, как себя везти.

Змейка ее языка до сих пор гуляла вокруг своего рта, а затем она широко раскрыла рот. Я едва рассмотрел все миндалины ее горла, как мышцы глотки стали ритмично сокращаться перекрывая вход в ее внутренний мир.

Массаж простаты мне в задницу! Я такого ещё не видел. Когда она успела научиться этому? Пока я наслаждался показом нечеловеческих возможностей, то не заметил как мой пенис оказался на свободе.

-Петь, ну что, заключим сделку? Я тебе, ты мне?

А ведь это будет нечестно, я же обещал ее матери. Стоп! А вдруг это малолетка все записывает? Может сменить локацию?

-Где твой телефон? — спросил я.

-Вот он на диванчике.

-Оставь телефон тут, накинь юбку, застегнись и за мной.

Береженого бог бережет. Осторожность не помешает.

-Что ты хочешь сделать?

-Сюрприз.

Сначала я осторожно выглянул в коридор. Никого нет. И минуты не прошло, как мы очутились в кабинете заведующего, вот только с другой женщиной. А чтобы кабинет не открыли с той стороны, теперь я оставил ключ в замочной скважине.

Едва я закрыл дверь, когда она снова распахнула свою наготу, но не стала снимать шубку.

-Садись, — вежливо и нежно попросила она.

На телефоне я активировал беззвучный режим и положил экраном вниз около компьютера на столе, затем снял халат, и мы сели на тот самый диван, где недавно пялились с матерью этой развратной девчонки. А Лиля оказалась на полу на коленках и стала мять мне причиндалы.

-Так что там мама то делает тут? — игриво спросила она?

-У вас очень доверительные отношения. Кажется вы пример идеальной семьи.

-Да, мама считает меня взрослой, уважает мое мнение, не лезет в мою личную жизнь, — подхватила мой сарказм Лиля, сжимая стволик пениса сквозь ткань трусов.

А я вспомнил что-то про хорошие отношения с папой.

-А что с твоим папой?

-Они так безумно…настолько безумно любят друг друга, что мне аж дышать трудно. Вот и решили паузу сделать…юридически.

Лиля смотрела мне прямо в глаза, продолжая играться с моим торчащими шестом и облизывала свой подбородок. Эта картина как наждачка царапала мне мою фантазию.

-Расскажи про своего любовника, сколько ему лет?

-Ну он постарше тебя, Петя.

-Я Пётр Павлович.

-Хорошо, Петенька.

-Вот сколько тебе на самом деле?

-Скоро девятнадцать стукнет, старуха уже.

Лиля стянула штаны вниз, напряжённый орган как маятник попрыгал в стороны и замер как зенитное орудие. Она сдавила свой мощный длинный язык между корнем члена и подбородком и облизала его до верху.

-Ты что недавно с кем-то был?

Ещё бы, вот только про её мать лучше промолчать.

-Только что трахнул одну развратную медсестричку.

-Да плевать. Давай Петь, ты тянешь время, — почувствовалась лёгкая ревность.

-Так скажи, чем моя мама тут занимается?

Она раскрыла рот и насадилась на ствол, правда к сожалению я не почувствовал желаемых оущещений зубов у корня.

Издевается сучка.

В следующую минуту, она сняла сапоги, юбку и наконец шубку, теперь она осталась покрыта лишь золотыми цепями, как будто рабыня в сетке, и снова села на колени.

А плевать на сделку с её матерью, сама виновата, не отплатила мне до конца.

-Хорошо, я расскажу.

Вдруг моя красная головка как будто провалилась в вакуум, в чёрную дыру, в другом мире. Длинный и невероятно сильный язык Лили стал выделывать фантастические вещи, казалось я чувствовал три языка одновременно. А ещё она как будто хотела высосать всю кровь из меня.

Я расслабился, а Лиля замолчала, лишь чавкающие звуки и редкие тяжёлые вдохи разбавляли музыку, доносящуюся из колонок компьютера.

Она буквально насиловала меня своим ртом, и по спирали сжимала ствол обеими руками. Я расстворился в кайфе, захотелось взять её голову, на что Лиля строго ответила отказом.

Длинный язык снова стал нежно теребить чувствительную уздечку.

Но когда я окончательно закрыл глаза и настроился на волну, Лиля вдруг выплюнула мой орган и стала шёпотом болтать:

-Раз ты ничего не хочешь говорить, я не буду продолжать.

-Твоя мама пришла к своей подруге, она тут лежит! — начал я “рассказывать правду”.

-Вечером?

-Есть разные схемы, чтобы быстрее положить пациента в больницу. Лучше сделать это когда нет администрации.

-Допустим я верю. А почему она в одном халате?

-Посторонним в палату нельзя, вот ей и давали халат.

-Без трусов?

-А разве на ней нет трусов?! — удивлённо спросил я.

-Нету, дурачка из себя не строй. Ещё чуть-чуть и пуговицы вылетят, он же её не по-размеру.

-Это я то дурачок?

Я изобразил неподдельную ярость и с силой оттолкнул ее за лицо, от чего девица ударилась своей пердюнькой, плюхнулась на пол, показав свою киску, растянутую как на прищепках в стороны. Это кажется вызывало в ней боль, потому что девушка засопела и резко свела ноги.

-Петенька, прости.

-Я тебе что мальчик на побегушках?! Вон отсюда, малолетка!

-Ты знаешь что такое глубокая глотка? — игнорировала меня студентка.

-Ты свободна.

-Я никуда не уйду, пока ты мне не скажешь, что тут маман делает. И с кем она тут.

Лилия не встала с пола, а лишь медленно развела ножки в стороны, потянула пирсинг капюшончика клитора, цепи растянули тоннели ещё сильнее. Вся показательная анатомия половой системы женщины перед глазами, каждый миллиметр, каждая розовенькая слегка мокренькая складочка. Всё так чётко. Если бы такое показывали на гинекологии на младших курсах…

А тем временем она погрузила два пальчика внутрь и ещё сильнее приглашала меня к себе.

-Ты такого никогда не увидишь.

Дочка журналистки снова на коленях поползла ко мне, толкнула меня на диван. Я сдался. Теперь девица оседлала меня, но не киской, а ртом.

Мой член настолько легко входил в её горло, а затем она как будто проглатывала его, сжимая где-то внутри ствол, а когда головка проникала глубоко, где было очень горячо, Лиля ласкала мои яички…языком, а ведь я чувствую головкой вибрации её глотки. Затем что-то острое впилось в мои ноги, и оргазм откатился назад.

-Ну скажи.

Я уже был на грани. Плевать на Настю. Сейчас мною двигал лишь инстинкт самца.

-Её начальника положили в отделение.

-Ммм, омном… он ее трахает?

-Я не в курсе, она не говорила.

Снова ногти, снова откат.

-А ты как думаешь?…омном..ммм…



Мой член вдруг утонул внутри, а затем она подхватила мошонку и тоже засунула в рот и быстро выскочила наружу.

-Петенька ты молчишь. Я тогда все.

-Стой.

Но Лиля развернулась и села на четвереньки спиной ко мне, показалась розовенькая звёздочка ануса. После чего руками она сильно раздвинула полупопия, от чего и без того «раздетая» киска вдруг широко открыла желаемый вход во влагалище, анус тоже раскрылся, и между дырочками образовалась тоненькая растянутая перегородка.

Что со мной происходит?

-Расскажи что знаешь, и это будет твое…

-Я думаю он точно ее трахает, — сдался я.

-С чего ты так уверен?

Я не стал говорить, что час назад ее мамочка отдалась мне, чтобы засунуть любовника в больницу, но я сдержался:

-Так даже жёны не пекутся о своих супругах, ему нужна операция. И твоя мама сделает всё, чтобы его вылечить.

-И где сейчас мама? — продолжала говорить она жопкой ко мне.

-Она в палате с любовником.

-А как его зовут?

Я видел лишь манящие раскрытые дырочки.

-Ей богу не знаю.

-Не верю.

Киска увлажнились и стала сверкать, отражая рассеянный свет ламп.

Она тоже кажется была на грани, и это было сигналом.

-Я тебе все сказал, — буркнул я и с лёгкостью засунул уже озверевший каменный член, не обращая внимания на возможный отказ девушки, но она вместо этого лишь охнула писклявым голосом, точь в точь как у матери, и замерла.

Либо она была в край возбуждена из-за сочно смазанной киски, либо потеряла девственность не так поздно, потому что я не почувствовал преград и вошёл так глубоко, что больно упёрся лобком о ее мягкую задницу.

Лиля упала на локоть, а второй рукой стала интенсивно теребить свой раскрытый пирсингами клитор, слегка касаясь пальчиками моих яиц, и стала тихо пищать.

Как же она меня возбудила, как будто её мать не была со мной недавно. Не успел я осознать, как Лиля напряглась всем телом, перестала дышать, и мой член как будто обхватили со всех сторон, так сильно, что я не мог двигаться.

Неужели это у нее такой оргазм? Но привычных ритмичных сокращений не было. Спустя несколько секунд мышцы вокруг моего органа расслабились, и Лиля стала тяжело дышать, как будто только что испытала клиническую смерть, и теперь ожила:

-Да, сильнее, сильнее!

После чего она снова замерла, застыла как статуя и буквально через несколько секунд стала бить ладонями по полу, из ее уст вырывались сдавленные стоны, и вот теперь я почувствовал уже ритмичные сокращения внутри нее. Как сладко, как страстно. Сдерживаться нет смысла. Я с чистой совестью мог думать о себе и стал со всей дури приближать время своего пика. А писклявый голосок пищал как соловей, больно было Лиле или больно, мне уже было неинтересно, но скоро стал подходить оргазм, и когда девица хотела как будто остановить меня из-за нахлынувшей моей страсти, я выпустил дружка из себя и стал поливать своей белковой свежей массой ее юное и сочное тело.

Боже! Что я наделал?

-Какой же ты… сладкий и сильный, … и терпеливый, — упала она на бок.

Я промолчал, направился к раковине и стал намыливать болезненный член.

-Может ты позовешь свою подружку и мы сделаем тройничок? — встала она на босые ножки и приблизилась ко мне.

-Ты может снимешь эти цепочки? Это все таки негигиенично.

-Ключики дома остались, не хочу рвать золото…. Вытери с меня свое произведение, повернулась она спиной.

Лилия выглядела просто потрясающе, взъерошенные волосы, обнаженность, и если бы не проколотые интимные места, я бы назвал ее скромной школьницей, вот только она прошла просто хардкорную школу. Салфетки сделали своё дело, теперь у неё точно не будет детей от меня.

Пышная молодая подтянутая попка соблазняла меня, и я не удержался и сочно шлёпнул её по ягодице, от чего девочка вскрикнула, а на светлой коже остался красноватый след.

-Больно же! — ей и правда стало больно, взгляд стал злым.

-Плохих девочек надо наказывать! И кстати не рекомендую говорить своей матери и отцу о том, что знаешь про свою маму.

-Это мое дело, что и кому говорить!

-В таком случае я расскажу твой маме, и твоему парню, и возможно твоему отцу про твои шалости и твои секреты.

-И я расскажу, что ты изнасиловал меня. Я думала ты хороший, и с тобой можно договориться, а ты вот как поступил, мудак старый.

-Это не я старый, это ты щеглиха. У тебя нет доказательств.

-Папочка поверит мне, ты тоже ничем не докажешь.

-Вот скажи, когда ты потеряла девственность?

-Уж пораньше, чем ты.

-И как называются твои пирсинги?

-Зачем тебе это?

-Просто интересно.

-Сначала я проколола соски, это обычные кольца, потом капюшон клитора и наконец туннели половых губ.

-Ну в остальном ты уже призналась. И я это все записал на диктофон.

-Брешешь! — не верила она.

Я схватил телефон со стола и показал, что запись до сих пор продолжалась.

-И твои признания раньше я тоже записывал, — а это был уже блеф, но думаю больше чем достаточно.

-Это нечестно, — она хоть и убрала ухмылку с лица, но кажется уже не особо злилась.

-А ты молодец. Вот только папа всё равно поверит мне. Да и в этом разговоре достаточно улик и против тебя. Да и плевать папе на мои шалости, я же взрослая и могу трахать кого захочу и как хочу. Так что чихала я на твои угрозы. Мой папа самый крутой мужик в этом городе, держись теперь Петя! Я буду всё отрицать. Держись-держись.

Она стала мять свои бёдра.

-Что ты делаешь?

-Чтобы синяки остались. Ты же меня изнасиловал.

Затем стерва напялила юбку и закинула шубку, я тоже вернулся в костюм и втиснулся в халат.

-Пошли, — сказала она с гневом.

Скоро мы очутились в ординаторской, я закрыл дверь и наблюдал, как она поспешно одевается, вот только про трусики даже не вспоминала, ведь они отдыхали в кармане халата.

-Кто твой отец? — решил я спросить.

-Барадюк Михаил Сергеевич.

О нет.

-Это тот самый?

-Тот самый.

Это был влиятельный человек, поговаривали, что у него были связи в министерстве, он также владел сетью частных клиник в нескольких городах. Я и правда испугался. Кажется тут не то что будет увольнение, мне бы в живых остаться.

Заиграла мелодия её телефона.

-Да пап, скоро приедешь? Да, я в приёмном покое. Мама сказала тебе, что тут тоже? … Подружка её лежит. Давай. Ждём.

Лилия как таран прошла мимо меня к двери.

-Открой! Пётр Палыч! И готовь свою жопу. В тюрьме любят носильников.

Я молча выпустил её из отделения и так же безмолвно вернулся в кабинет, а через пять минут пришла Настя.

-Петя, у нас всё в силе?

Лучше прожить один день как лев чем сто лет как овца. А ведь у меня всё было хорошо, всё на мази, как говорится. Теперь возможно я потеряю всё.

Пессимистическое будущее однако не смогло меня отвлечь от Насти.

-Раздевайся!

Видать моё лицо было действительно страшным, потому что Настя не думая избавилась от одежды. Мой член на удивление отозвался быстрой реакцией в виде боли.

В следующий миг я снял с себя всё, что было на мне, закрыл кабинет. Грубо схватил Настю, поволок её на диван, со злостью нагнул.

Журналистка пыталась сопротивляться, но я в пределах разумного сжал ей шею и сунул свой кол внутрь.

А Анастасия теперь не стала сопротивляться, а лишь тихонько вскрикнула и пыталсь удержаться на месте, потому что от моих толчков она укатывалась вперёд.

Не прошло и минуты, как она ритмично шептала “да-да”.

В голове крутились картины тюрьмы и всяких пошлостей, нужно насладиться свободой. Хуже уже всё равно не будет.

Вот и конец близок.

-Я сейчас кончу.

-Кончай, — писклявым шёпотом простонала она.

Звучало как приглашение и разрешение.

Этот экстаз был ещё сильнее и продолжительнее. Тепло взорвалось внутри и свежие порции генетической информации хлынули внутрь её изголодавшейся матки.

-Ты меня сейчас раздавишь, — прокрихтела, когда я окончательно расслабился.

Я вышел из неё и с неё. А Настя повернулась на спину, да так и продолжала лежать едва не засыпая.

Момент испортил лишь звонок её телефона.

-Да, Миша. Ты приехал? Я выхожу.

Поспешно она побежала ближе к раковине и попыталась подмыться, чёрт-чёрт-чёрт. Когда она вроде было избавилась от следов измены, мой член наконец опал.

Теперь не куда было спешить, медленно даже не пройдя гигиенический ритуал, я спокойно оделся в свой костюм и снова накинул уже изрядно скомканный белый халат.

-Ты так и будешь пялиться? Выйди, пожалуйста, мне стыдно.

-Ннет! — твёрдо не согласился я.

Дальше я наблюдал, как она торопливо одевалась, а когда всё было закончено спросила:

-Трусики на память оставил?

-Конечно.

-Приятно было провести время, надеюсь ещё увидимся, — банально призналась она.

-Буду молиться, чтобы это была последняя встреча…тебя ждёт муж.

Совершенно обессиленный я рухнул на диван. А ночь ещё не настала.

Звонок телефона не дал мне погрузиться в тёмные споконые думы. Без особой активности я поднял трубку.

-Палыч, вас тут один мужчина ждёт.

Вот и конец.

-Иду.

Моё изнеженное тело спустилось вниз, где Лиля уже разговаривала со своим отцом, а рядом сидела Анастасия. В десяти метрах от них Илона неспокойно разговаривала с обкуренным другом любовника своей дочери. Кажется он сдал своего друга с потрохами. А ведь я взял плату за молчание, жалко. Хотя…. моя совесть чиста.

Илона толкнула Вована и поспешила ко мне:

-Петя, есть минутка?

Наступила долгая пауза, а затем пришлось ответить:

-Пройдите в отделение урологии и андрологии, пожалуйста.

-Спасибо.

Теперь я мог рассмотреть отца Лили и супруга Насти. Мужчина кстати был высокий, в джинсах, пиджаке и модных очёчках. А на лице была густая растительность. Телосложение было широким, как говорят бодибилдеры, типичный эндоморф.

Я шёл к ним как на расстрел.

-Анастасия…Евгеньева, ваша подружка в опытных руках, не волнуйтесь, — отчетался я женщине.

-Спасибо, Петр Павловичч — улыбчиво сказала она. — Спасибо вам большое.

-Пап, пап, давай, — толкнула его Лиля.

-Доктор, мне нужно с вами поговорить, — сказал отец семейства.

В который раз я слышу эту фразу, вот только сейчас это будет трагедия.

А Лиля тем временем села к маме на места ожидания, и молчали, как будто обоим было что скрывать перед друг другом и перед отцом, так что все краснели и держали тайны в себе.

-А где Саша? — совсем незаметно рядом оказался тот самый Вован.

-А мне откуда знать? — ответила Лиля. — Он же твой друг.

-Ну у вас же близкие отношения?

-Что?! — не поняла мама.

-Да он ненормальный, мама! — сказала дочка и поспешила выпроводить наркомана наружу.

Когда стало тише, мужчина начал отстранённым малозначительным тоном:

-Мне дочка рассказала одну вещь.

Я сглотнул и уже не желал как-то оправдываться.

-Она рассказала мне про вас. С вашими талантами не место в больнице.

“Естественно, с такими талантами тол

ько в тюрьме”, — почти сказал я вслух.

-Почему бы вам не поработать со мной?

-Это как? — я настолько запутался, что уже подумал что-то про должность проститута.

-Вы же занимаетесь андрологией. Мне нужны хорошие кадры, у меня есть планы открыть андрологическую клинику и в нашем городе, части кадров не хватает, так что подумайте над моим предложением.

Я всмотрелся в его взгляд, ни намёка на стёб.

Он протянул мне визитку, а я украдкой смотрел на его дочь, которая уже оказалась снаружи здания.

Точно я на крючке буду.

-Я подумаю. До свидания, мне нужно работать.

-Удачи вам…

-Пётр Палыч.

-Пётр Палыч, — повторил он. — Михаил Сергеич.

-Приятно познакомиться, — сказал я и направился восвояси. По пути быстро рассмотрел оригинальную визитку. Такой тонкий и стильный картон бумаги, почти пластик.

Я только что трахнул его жену, полчаса назад его дочь, а он мне за это работу предлагает? Я ведь мечтал уйти с этой дыры. И работать в частной клинике как раз то, что мне нужно. Но иметь дело с его семьёй желания не было, да и от дочки стоит держаться подальше.

Чтож, подумаю над этим. Визитка оказалась в кармане, в том самом, где от его дочки и жены — достались трусики, как память об незабываемом сексе, а от великовозрастного “любовника” его любимой дочурки тысяча долларов за молчание, жена которого кстати точно знает о его измене, и сейчас ждёт меня в отделении. И зачем я позвал её?

…

Дежурства бывают и ужасные, и весёлые, но это я не забуду никогда.