Я видел столько раз бой рукопашный,
Пять наяву. И тысячу — во сне.
Кто говорит, что на войне не страшно,
Тот ничего не знает о войне.

Рассвет уже почти полностью вступил в свои права — алая полоса на востоке быстро превратилась в сплошное зарево, а сизые полутемные сумерки превратились в тихое прозрачное утро, какое бывает только перед самым восходом. Солнца еще не видно, но его лучи уже зажгли розовым светом высокие перистые облака, зависшие прямо над головой на большой, такой звенящей высоте. А кто эти люди, выходящие из "Доджа" и броневика? Точно командующий фронтом и его охрана. А эти пять девушек - это личные медсёстры генерала и трое девушек с узла связи фронта. У нас с самого утра, раз сейчас перемирие и немцы вывозят с поля боя своих убитых и раненых, скромный пикник на природе, прямо как на картине Манэ. А я впереди бодро зашагал навстречу багровому как помидор, восходящему солнцу.

Вскоре чудесные запахи поплыли на поляне - Степан ловко разогревал всё, что ему выдали на кухне. А я сидел, опёршись спиной на дерево и отдыхал от жутких перепетий вчерашнего боя. Умничка наша Черёмушкина три дня назад позвала Ксюшу и они прослушали переговоры немцев. Так что новый командующий 11 армией генерал танковых войск Гейр фон Швеппенбург с места в карьер решил прорвать фронт этих унтерменьшей и захватить Крым - приказ фюрера! Но гостей нужно встречать - вот сапёры всю ночь ставили мины, внутри травы был рассыпан "чеснок" на ровном месте, где уже пыталась прорваться в Крым румынская конница. Ну и отлично замаскированы семь "Максимов" по флангам прорыва и четыре по фронту. И наши "гости" точно были очень довольны нашей "встречей" - как они орали! Видимо от бурного кайфа, наступив на мину пехотную, да особенно видимо и в "Ганомаге", когда сдвоенный взрыв противотанковых мин разорвал его пополам! А первый лихой полуэскадрон румын - орали и кони и люди. "Чеснок" - страшная вещь! Да ещё я по наитию поднял роту морской пехоты, раз они так рвались в бой. И это было самое страшное на войне - встречный штыковой бой! Но наши лихие и смелые до полного безрассудства морячки, как их немцы называли - "чёрная смерть", ударили так, что немцы не вынесли боя. На допросе они и выли, мол это была "чёрная смерть от чёрного генерала". Меня же в их армии давно все зовут "дьявол"!

Мы чудесно позавтракали, солнце палило вовсю, так что девушек я отправил искупаться в небольшой лагуне. После купания они выстроились пленительной стайкой на берегу и, вытираясь полотенцами, кокетничали с моей охраной. Я сидел в тени и любовался... И девушками и природой. Лиза и Настя вечером так чудесно приспали меня... А тут тихая природа...

Вокруг бурлила невидимая глазу жизнь неприметных существ, которым не было дела до того, что тут только что происходило. Стрекотали насекомые, какие-то крылатые букашки перелетали с цветка на цветок. Я ощущала энергию этой Земли, ее живое тепло, так нежно обволакивающее меня. Казалось, она разговаривает со мной, пытаясь донести до меня что-то важное. И под ее влиянием я меняюсь. Я уже не был тем, что прежде. Новые чувства открылись мне с той поры, как мы с генералом Борзиловым, начальником управления кадров Генштаба, сидели на крыльце… Это было похоже на то, как если бы из моей души стали прорастать невидимые корни, уходящие в эту землю… Я становился одним из них – этих людей, для которых эта планета была матерью, к которой все они были привязаны, не ведая других миров и бесконечных космических просторов… Все было у них просто и бесхитростно, но в то же время возвышенно и одухотворено… Их разум был устроен так, чтобы воспринимать ментальные посылы того, кто рядом; у нас же, существ с более обособленным сознанием, все это достигалось научными методами. Да, нам было чему у них поучиться, у людей земли, живущих в отдалении, в лесу, подальше от людей и постоянно предаваясь медитации... Но и мы можем дать им очень многое…

Ну что, пора уже возвращаться нам, как говорится, на нашу грешную землю...

Вся наша жизнь хоть на войне, хоть в мирное время состоит из чёрных и белых полос. Вот у меня была такая широкая белая полоса, с учётом реалий военного времени, но точно будет и чёрная. Ну не может быть — такова ирония судьбы! И вот она!

Вначале ночью Ли-2 не прилетел, потом сообщили, что наши чересчур лихие девушки-зенитчицы возле Москвы его «зацепили» и пришлось лётчикам благоразумно вернуться на аэродром. Хорошо, хоть не сгорели! А там письма, все бойцы так ждут писем, подарки от подруг, да сухие пайки и первые ППШ-41, тут их называют между собой — «папаша». Но вот Андрею Иванову, начальнику моей охраны, больше нравится МП-38 «Эрма», хотя не совсем правильно этот пистолет-пулемёт все называют «Шмайссер». Мехлис как-то «наехал» на Андрея, что он никак не сдаст оружие врага на склад, а тот, набычившись, исподлобья уставился на его жирную рожу и с ненавистью выдал:

— А этот автомат для бойцов на передовой, чтобы немцы наелись своих пуль досыта. Этот автомат не для героев тыла, — Мехлиса явно сильно передёрнуло от свинцового взгляда Андрея и он, повернувшись на каблуках, ушёл. Скатертью дорога, — сжав скулы, тихо прошептал ему вслед Андрей. Ненавидит он Мехлиса... Да за что его любить!

Тут ещё такое — и хорошее и плохое. Зашёл я на наш узел связи, чтобы отправить свою шифрограмму, красавица Оля чётко доложила и взяла бумагу с текстом и надписью в углу «Секретно». И тут вдруг один из радистов подскакивает к нам, да Иванов его за шиворот лихо поволок обратно:

— В чём дело, сержант? У тебя разве есть допуск к секретным радиограммам? Нет, так любопытной Варваре нос оторвали. А я могу тебе ещё и уши оторвать, — тут сержант, совсем красный отошёл и сел за свой стол. А Андрей ему ещё и свой «Вальтер» под нос! В следующий раз получишь по носу!

Расписался я в журнале, а тут Черёмушкина мне подмигнула, я понял, что нужно быстро реагировать. И у порога обернулся:

— Да, лейтенант Черёмушкина, чуть не забыл. Я приказал тебе премию выписать, да и запись тебе должны в командирскую книжку сделать. Ты же уже не сержант, так что отправишь радиограмму и дуй в штаб, прямо в финотдел, — и тоже аккуратно подмигнул ей. Не забудешь, красавица Оля? - она чуть покраснела и кивнула.



Через час красотка была в штабе и прямиком ко мне. Как оказалось, тот сержант чересчур любопытный, во все углы свой наглый нос суёт, хорошо, что Иванов его лихо «охладил» сегодня. И ещё, наша служба радиоперехвата зафиксировала переговоры между командиром егерей и командиром немецкого мотоциклетного батальона. Как раз и Ксюша там была и тоже слушала. Вот её перевод, мол «во время ужина». Ну хорошо! Тот наглый сержант всё лез посмотреть, да Ксюша ему по лбу стукнула и прогнала. Он было начал было «возникать», да все радисты сразу ему у виска покрутили — мол, идиот, это же любимая племянница командующего, тебе за неё сразу и яйца оторвут!

Так-так, теперь понятно — мне разведка докладывала, что идёт непонятное шевеление на правом фланге, вроде вдалеке ревели моторы «Цюндапов». Ну хорошо, красотку я отправил, чтобы всем на узле связи сообщила, что генерал пригласил её на ужин. Когда она пришла, всё смеялась — все девушки с такой завистью на неё посмотрели! Ещё бы — сам генерал, командующий фронтом! А что будет после ужина...

Олю и Свету я отправил к своим мужьям, нечего у меня тут толкаться, только сцен ревности мне не хватало. Лиза сделал мне массаж, померяла давление, сделала укол и мы сели вместе пообедать. Я по ходу действа выдал несколько указаний адьютанту и, пообедав, сразу попросил его разбудить меня через три часа — сильно устал. А то вечером похоже будет нам всем «весело»!

Ну Настя и хитруля! Уложив меня, она подмигнула и на ухо: «Не спите пока, товарищ генерал. Сейчас-сейчас... « А точно, тихой сапой вошла красотка-связистка и, ловко и быстро раздевшись, скользнула ко мне под одеяло. Какая она сладкая! И так горячечно шепчет мне ухо, сладко целуя:

— Не сердитесь, товарищ генерал. Я как Вас увидела, так тогда и хотела. Вы уж извините меня... У меня сегодня можно... Ну безопасно сегодня, Вы же понимаете... Вы такой мужчина... А когда Вы спели, я просто с ума сходила... Вы такие потрясающие стихи пишете! У меня аж сердце ёкало... И поцелуйте меня...

Я с ней просто молодость вспомнил, дважды подряд кончив в неё. Да как она ловко ножки раздвинула, впуская меня к своей горячей сокровенной дырочке. Девушка точно сильно «соскучилась»! И она точно была на вершине страсти, слегка укусив меня за плечо и так сладко охая. Кончив во второй раз, я лёг на спину и просто совсем отключился. И такая ирония, только-только вроде уснул, как мой капитан будит меня — время!

Предупреждён — значит вооружён! Немцы похоже хотели сделать наш фокус — влетели на своих мощных мотоциклах к нашим окопам, постреляли и, вроде испугавшись, стали удирать. Да мы-то уже готовы — длинные очереди из «Максимов», звонкие выстрелы «СВТ» наших снайперш. Вот все тут и полегли — из умелой засады, как говорил старлей Таманцев, можно сделать конфетку. Мы и сделали — егеря, ловко пытавшиеся под шум боя прорваться к КП, тоже быстро попали на «зуб» наших снайперш! Вот что значат самозарядные винтовки! Какой-то грозный немецкий офицер громко орал, посылая всех своих "орлов" вперёд, но тут голова господина лопнула, как спелый арбуз, от попадания в неё горячего девятиграммового кусочка свинца, разогнанного раскаленными пороховыми газами до сумасшедшей скорости - 820 м/сек. Наши снайперши бьют без промаха! И немцы "сдулись"! Лихо они бежали и летели обратно! И далеко не "улетели"! Честно говоря, можно сказать, что совсем не все! Убегать от наших девушек-снайперов - так тогда умрёшь уставшим. Девушки потом долго хохотали над моим выражением!

Утром я придумал — Черёмушкина попросила отнести ответ на шифрограмму в штаб, а этот хитровыделанный сержант по пути завернул к банно-прачечному отряду и встретился с таким-то типом. Тут мои ловкие как никто казачки их и взяли. Да, ситуация — «крот» на узле связи! Но мы их сразу и «разговорили» — увидев великана Стёпу с «MG» и зверское выражение его лица, оба пели, как соловьи! Подняв весь особый отдел и, оторвав их от употребления «наркомовских», мы лихо арестовали всю тайную сеть.

Тут я наконец не выдержал и вечером по «ВЧ» нажаловался Михееву (начальнику особых отделов) на работу его подчинённых. Вот в Севастополе немецкие диверсанты ходят возле штаба флота с пистолетами с разрывными пулями с ядом. А особисты вместе с адмиралом только всё «квасят». Всех диверсантов выловили мои охранники - а особисты "ловят" водку. Заодно мои парни ликвидировали группу немецких спецов, посланных убить командующего. У нас мои казачки выловили «крота» на узле связи, а особисты только отчёты строчат — они герои тыла. Сегодня мы всю их сеть шпионскую выловили, так особистов фронта пришлось чуть не пинками поднимать — все пьяные были. И как мне быть? Зачем тогда нам особый отдел? По тому, как грозно засопел Михеев, я понял — оргвыводы будут!

Вечером я был еле живой, но Лиза и Настя накормили меня и славно «полечили». Чудесный минет от умнички Лизы — он славно вознёс меня на вершину удовольствия, и я вскоре крепко уснул. А Лиза, крепко меня обняв, поцеловала и тихо прошептала на ухо:

— А завтра Настя Вас полечит, товарищ генерал. Хорошо? Спите, Вы так устали... Вы просто на износ трудитесь, товарищ генерал! Высыпайтесь. Настя очень хочет Вас «поблагодарить» за спасение. И очень хочет дать Вам в попку... Или куда Вы хотите, Вы нас спасли! Мы до конца жизни будем Вам благодарны. Нам так хорошо рядом с Вами...

А утром... Лиза тихо встала и, потянувшись, стала одеваться, а тут и я открыл глаза...

О Лиза! Её чёрные, роскошные волосы, огромные серые глаза и точёный лик надменного ангела западали в душу многих мужчин, даже тех, что точно предпочитают блондинок, это уж поверьте. Ну а всё остальное… О боги! Её преступно длинные ноги, тонкие в щиколотке и шикарные в бедре носили её так, что казалось, летит она на крылах, парит над землёй, а не загребает пыль как прочие. А её голая сейчас шикарная грудь! В общем, несмотря ни на что, грудь товарища медсестры Лизы определённо была её выдающейся частью. Причём выдавалась она не столько величиной, сколько завершённостью форм.

Выдающейся, впрочем, была и её спина. Ну конечно не столько сама спина, как то, что со спиной неразрывно связано. Некрепкие в половом плане товарищи, глядя в след этой красавице, постоянно впадали в состояние "грогги", как уставший боксёр после апперкота. Так и провожали её остекленелым взглядом и разинутым ртом.

Лиза только натянула чулки и, почувствовав мой огненный взгляд, обернулась. Ахнув, она скользнула ко мне под одеяло... Так что конечно я задержался ещё на часик - побыть между шелковистых ножек Лизы, а потом кончить в умелый ротик красотки... И кроме того! Начальство ведь никуда не опаздывает, а задерживается! Заодно Лиза выдала, что и у неё задержка. Но она очень рада! Подарочек мне. Но я им сделаю свой подарок! Думаю, они обе будут очень рады!

Через два дня, по представлению главврача фронтового госпиталя и после сдачи экзаменов Лиза и Настя стали лейтенантами медицинской службы. Ну и что естественно, у меня была совершенно бессоная ночь - девушки были просто счастливы. Они сладко целовали меня и плакали от счастья - не так давно их везли на расстрел. А вот теперь они личные врачи самого командующего фронтом. И командиры РККА! На их петлицах сейчас по два рубиновых кубика! И они обе очень-очень счастливы!

Так что жизнь продолжается! А что враги? Если враг не сдаётся — его уничтожают! А вот наших девушек — нужно холить, лелеять и ласкать!