Служба в части шла своим чередом. Ежедневные занятия по теории оружия, его применения в разных ситуациях, иногда прыгали с парашютом. Выпадали дни, когда не спешили выполнять приказы, их просто не было. Однажды вечером незадолго до вечерней поверки нескольких бойцов, в том числе и меня, вызвали к командиру части. Обычно попасть к нему невозможно, он полковник, а мы сержанты и рядовые. Но сегодня полковник был само радушие.

– Вам предстоит пройти проверку на выживание в северных районах, – так разъяснял он предстоящее задание.

Северный район – это хорошо, но после среднеазиатского солнца (служили недалеко от Ташкента) оказаться где-то на севере было немного жутковато. Но север северу рознь. Это может быть Урал, а может быть и Оймякон. Разница колоссальная.

В течение следующей недели примеряли экипировку, с некоторым удивлением для остальных служащих (на улице +40) мерили и обнашивали унты и валенки. На нас смотрели как на придурков. Но готовиться надо. Много внимания уделяли оружию. Смазка для лета и смазка для зимы – это совсем разные вещи. В общем, скоро были готовы оказаться далеко от своей части.

Нас разбили по парам, дали задание пройти много-много километров по тундре, а потом выйти на рубеж и подать сигнал, тогда нас вывезут обратно. Сухой паек на три дня, а дальше живи тем, что попадется.

Летом тундра вся зеленая, ягель растет везде. Идем с Серегой в заданном направлении. Кругом не души. Пока паек не тронут, особых забот нет. Но как будет дальше? Примерно в двух километрах видим небольшое стадо оленей. Решили пополнить паек свежениной, и стадо находится в нужном направлении, сворачивать не надо.

Серега снайпер, его СВД бьет очень неплохо. Вот и сейчас он высматривает оленя. Сначала хотели завалить самого крупного, но потом решили, что мяса будет столько, что не съедим и не унесем. Оставили выбор на молодом олене. Вот он и покормит нас.

Олени подпустили близко. С первого выстрела вопрос о мясе был решен. Остальные убежали куда-то на север. Пока мы сдирали шкуру, разделывали тушу, не заметили, что к нам подбираются какие-то люди. Мы уже планировали поджарить печень, я занимался костром, как на нас нацелились несколько ружей. Ну и рожи у нападавших! Якуты не очень соответствуют европейским стандартам красоты, а эти вообще жутковатые.

Их пятеро, нас двое. Но мы десант – элита армии. Дали им подойти поближе, не гоняться же за каждым. Потом в течение нескольких секунд показали, что такое рукопашный бой. Били не сильно, но больно. Когда все закончили, решили установить личный контакт. Оказалось, что это одна семья. Отец и пятеро сыновей. Они хозяева этого, да еще двух стад оленей. Пришлось извиняться, хотели кушать, вот и подстрелили оленя. Рассказали, куда нам надо попасть.

Якуты оказались весьма доброжелательными людьми. Простили нам оленя и то, что мы их побили. Позвали к себе в стойбище. Обещали помочь нам быстро добраться до нужной точки. Пока шли в стойбище, беседовали с напарником.

– Ты якут не трахал? – спросил Серега.

– Да они мне как-то не очень. Я блондинок люблю, – отвечал я.

– Придется, Димон, придется, – развивал тему Серега, – у них обычай отдать гостю на ночь свою жену. Сыновья-то взрослые, наверное, женатые. Нам предстоит показать, что мы не только хорошо деремся, а также умеем и баб трахать.

Перспективы трахать чужих жен меня никогда не пугали, но чтобы якуток? Я смотрел на мужиков, от них пахло явно не духами, а как пахнут их женушки? Моются ли они? У нас и шутка была, что у азиаток половая щель идет не вдоль, а поперек.

Якуты разговаривали на своем языке, но я, зная узбекский, выхватывал отдельные слова, речь мне их была довольно понятной. Они планировали, что мы проведем в стойбище несколько дней. Несколько раз отец семейства говорил не только о женах, но и каких-то девушках (у них в языке нет слова дочь, девочка, девушка и дочь имеют одно и то же название). С нами они объяснялись по-русски, говорили довольно неплохо. Имена у них тоже русские: Петр, Николай, Василий, Игнат и Михаил.

Скоро дошли до стойбища – это несколько небольших юрт, вокруг которых бродили, точнее, лежали пара здоровых псов. Навстречу вышла женщина лет сорока. Она немного ругала старшего, Петра, что застрелили не того оленя. Но тот сослался на нас. Женщина придирчиво разглядывала меня и Сергея. Сергей повыше, он светловолосый и голубоглазый. Я немного ниже, но шире в плечах, жгучий брюнет, некоторые принимали меня за выходца с Кавказа. Оценила, прикинула, кто у нее будет первым на сегодня.

Мясо приготовили быстро. У нас было по фляжке спирта. Серега выдал свою к столу. Якутам это понравилось. Позвали и остальных жителей стойбища. Я даже не смог сосчитать, сколько же их.

Мне приглянулась одна совсем молодая якутка Мария. В ней было много от европейцев, даже разрез глаз больше походил на русских, чем у остальных.

Выпив немного спирта, разведя его предварительно до крепости водки, якуты совсем захмелели. Нас отправили по юртам. Надо сказать, ночь летом в тундре – понятие весьма относительное. Только по часам можно говорить, что сейчас день или ночь. Солнце не покидает горизонт целые сутки.

В юрте оказалась женщина небольшого роста. На полу лежали шкуры. На ней было надето платье чуть ниже колена. Она подошла ближе. От нее пахло какой-то травой, приятно. Бушлат и унты я снял сам. Все остальное она медленно снимала с меня.

Пока она раздевала меня, я сквозь платье трогал ее тело. Оно было довольно упругим. Грудь была довольно большой, а бедра достаточно широкими. Вот на мне не осталось ничего. Запах женщины привел меня в состояние боевой готовности, член стоял почти вертикально. Она отвернулась и сняла платье. Под ним ничего не было.

Мне был виден зад с крупными ягодицами, довольно узкая талия, совсем неширокие плечи. Ножки удивляли своей стройностью. Женщина повернулась ко мне. Теперь я мог оценить ее и спереди. Она еще некоторое время прикрывала грудь и лобок, но скоро и оттуда убрала руки.

Грудь широкая и пухлая, небольшой орел сосков, слегка свисающая вниз. Немного выпуклый животик выглядел довольно восхитительно. Растительности на лобке не было. Небольшая щель была почти незаметна в нижней части живота.

Я подошел ближе. Начал гладить это тело. Женщина ухватила мою голову и впилась сильным поцелуем. Она целовала настолько страстно, что я был несколько обескуражен таким проявлением темперамента. Мы сначала присели, так и не разорвав поцелуй, а потом легли рядом. Опыт, приобретенный ранее, сейчас помогал мне. Я не торопился входить в нее, хотел насладиться прелюдией.

Женщина пыталась направить мой член в себя, но я пока не давал. Уложив ее на спину, начал гладить грудь, целовать в шею. Разминая ей соски, чувствовал, как они твердеют под моими пальцами. Несколько поцелуев между грудями привели ее в восторг. Ее рука уже ласкала член, поднимая и опуская крайнюю плоть. Я впился в левый сосок губами, она застонала от восторга. Правый сосок в моем рту вызвал в ней еще большее проявление чувственности.

Теперь я начал целовать ее живот, не забывая ласкать грудь. Она была удивлена, что мои губы движутся в направлении ее щелочки, наверное, такая ласка никогда еще не была ею испытана. Когда я попытался лицом раздвинуть ноги, она стала их сжимать.

– Не бойся, – шептал я, – сейчас я сделаю тебе очень хорошо. Только раздвинь ножки.

Она, наконец, перестала бояться моих действий. Слегка раздвинула ноги. Я согнул их в коленях, подоткнул под зад женщины несколько тряпок и шкур. Ее промежность была передо мной. Но губы еще скрывали содержимое ее вагины.

Раздвинул пальцами большие губы. Темно-розовая плоть предстала перед моими глазами. Едва различимый клитор прятался в самом верху, малые губы были настолько малы, что едва прикрывали все остальное. Между этих губок были видны несколько капель, женщина вовсю текла.

Языком я коснулся малых губ. Реакция была мгновенной, она вздрогнула и раздвинула свою раковину еще шире. Лаская языком эти восхитительные губки, я перемещался выше. Вот под языком оказался клитор. Я лизнул его с разных сторон, а потом взял губами и сделал несколько сосательных движений. По телу женщины прошла дрожь. Волны ее удовольствия были видны и внешне. Ее живот сокращался в такт моим движениям. Такое она испытывала впервые, уже не могла выдерживать такую ласку. Она быстро задвигала задом, вгоняя свой клитор в мои губы. Затем несколько раз вздрогнула, а потом расслабилась, придерживая мою голову там, где только что получила необычное наслаждение. Еще несколько нежных движений клитором по губам, затем на несколько мгновений она затихла.

Я услышал, что она заплакала. Я переместился вверх, стараясь успокоить ее. Она снова начала целовать меня. Я лег на нее. Её рука направила член во влагалище. Он вошел с небольшим трудом, но внутри было настолько влажно, что дальше я легко загнал его до дна. Вздох и дрожь тела женщины доказали, что и это проникновение для нее радостно.

У солдата, голодного до секса, первый контакт не бывает продолжительным. Всего пара десятков фрикций, и я кончил. Глубоко засаживая член, я пытался загнать все семя в ее матку. Женщина неожиданно тоже испытала оргазм, первые струи семени вызвали в ней ответную реакцию. Она вздрагивала со мной в одном ритме. Я попытался вывести член наружу, но он еще был достаточно тверд. Мышцы ее влагалища сжимали его, выдаивая последние капли.



После длительного воздержания первое семяизвержение не приносит особо острых ощущений. Только разгружаются яички от накопившейся спермы. Это потом, второе и последующие половые акты дают настоящее наслаждение. Я испытал только разгрузку. Желание было, но возможность возобновить свои действия появляется не сразу. Нужна небольшая передышка, может даже короткий, минут на двадцать сон.

Наконец, я отвалился в сторону. Она не давала мне уснуть. Все время говорила о том, что ей очень хорошо. Гладила меня, тормошила. Ее рука касалась члена, проверяла, не начал ли он снова вставать. Тогда я немного привстал, и поднес член к ее лицу. Ей были непонятны мои действия, но я сумел объяснить, что она должна взять его в рот, чтобы быстрее придать рабочую форму.

Немного поморщилась, но рот приоткрыла. Я сунул ей конец. Язык касался уздечки, это быстро заставило член увеличиться в размерах. Сосать она не умела, поэтому зубами немного покусала головку. Я показал, что следует вытянуть губы, словно произнося звук «у-у-у-у». Теперь получалось лучше. Мой боец снова принял боевую стойку. Но теперь она не выпускала член изо рта. Ей понравилось ощущать его совсем другим местом. Она продолжала движения головой вперед и назад, а ее правая рука трогала мои яички, левая тоже нашла занятие – она ласкала клитор. Не более двух минут таких ласк, и она снова испытала яркий оргазм. Я даже побоялся, что она откусит мой член, но обошлось.

Отдышавшись, женщина встала раком, показывая, что я должен делать в этой позе. Я пристроился сзади, легко ввел член в нее. Двигались мы долго, она, помогая себе, трогала клитор и каждые полторы-две минуты кончала. У меня не получалось никак. Казалось, что вот-вот и я выстрелю, но, доходя до пика удовольствия, все не доходил. Мы оба вспотели. Я отвалился в сторону. Лег на спину.

Женщина прилегла рядом. Она тоже устала.

– Я восемь раз взлетела, – объясняла она мне свое состояние. Кстати, меня зовут Наташа.

– А меня Дмитрий, – мы познакомились.

– Ты напиши мне свой адрес, – попросила она. – Вдруг жизнь повернется так, что я буду где-нибудь недалеко, встретимся.

– Обязательно оставлю адрес, – пообещал я.

Небольшая передышка, я снова был готов продолжать. Наташа искала позу, чтобы обоим было удобно.

– Садись верхом, – предложил я.

– Но женщина не должна быть выше мужчины, – она отвечала мне.

– Я никому не скажу, что ты была сверху.

– А как садиться лицом к тебе или задом?

– Давай лицом, так мы сможем целоваться, когда кончаем.

Наташа встала на колени, я помог направить член в ее влагалище. Она опустилась, но не до конца.

– У тебя такой большой рог! Вдруг он порвет мне что-нибудь, – объясняла она мне свою нерешительность.

Так, не вставив до конца, Наташа двигалась вперед и назад. Мне ее движения были недостаточны, но ей уже были приятны те ощущения, которые она получала. Через некоторое время она наклонилась ко мне поближе, чтобы ее клитор тоже касался члена, бороздящего влагалище. Еще минутка, и ее накрыл оргазм. Она насадилась на всю длину члена, задвигалась с большой амплитудой. Этого теперь и мне стало достаточно. Когда она выпрямилась, сидя глубоко на члене, влагалище несколько раз сократилось, сжимая член плотным кольцом. Я ощутил, что вот и мой черед, начал кончать в самой глубине ее тела. Еще несколько мгновений она сидела, испытывая и мой оргазм в себе. Потом попыталась сжать ноги и сползти. Ей это удалось. Она легла на живот, приподняв зад повыше.

– Надо, чтобы твое семя не проливалось из меня, – объяснила мне свои действия Наташа.

Простояв в этой позы минут десять, она произнесла. – Я чувствую, что твое семя дало росток в моем теле, – и весело засмеялась.

Мне очень захотелось в туалет. Терпению наступал конец.

– Пойдем, я тебе покажу, – сказала Наташа, – только накинь куртку.

Она надела платье и вышла из юрты, я накинул бушлат и пошел за ней. Мужчин на стойбище не было. Из одной юрты выглянули две детские головки, но чья-то женская рука быстро втянула детей внутрь. Мы прошли немного в сторону. Здесь был натянут кусок брезента. За ним прорыта небольшая канавка. На двух опорах была прикреплена горизонтальная палка. На нее можно сесть, направив причинное место прямо в канавку.

– Садись, – показала мне Наташа. Сама задрала платье и села рядом. Я услышал журчание, которое она издала. Присел. Член торчал вперед, струя полилась на дорожку.

– У нас на дорожку не писают, – произнесла Наташа, быстро сунула мне руку между ног и повернула струю назад, направив ее в канавку.

– А у нас мужчины, сидя, не писают, – объяснил я свое неправильное направление струи. Затем встал и повернулся лицом к канаве, продолжил процесс уже в привычной позе.

– На морозе отморозишь, – засмеялась Наташа, – только сидя, спрячешь рог от ветра. Оленьи быки и те приседают, чтобы меньше задувал ветер.

Завершив полезное дело, вернулись в юрту. Наташа заставила присесть около тазика, из небольшого ведерка помыла мой член, потом подмылась и сама. Мы снова устроились на ложе, где совсем недавно в порыве страсти ублажали друг друга.

Я лег на спину. Наташа хотела прилечь рядом, но я велел ей лечь на меня, подставив свою щель к моему лицу. Мой член оказался перед ее лицом. Это для нас поза «69» вполне нормальная. Для женщины из далекого стойбища она показалась вульгарной. Но уже мои первые действия с ее сокровищем доказали, что открытый доступ к оральному сексу может быть весьма привлекательным.

Мой язык без устали трудился в ее вагине, пальцы посещали влагалище. Попытка проникнуть в анус не увенчалась успехом, Наташа зажалась сильно. Слишком много я хотел получить с первого раза. Просунув два пальца во влагалище, поискал точку G. Небольшое уплотнение на передней стенке подсказало её расположение. Теперь языком непрерывно раздражал клитор и малые губы, помня, что надо менять место, пальцами шевелили весьма интенсивно, надавливая на найденную точку.

Недолго, всего пару минут, может чуть дольше, и Наташа взорвалась. Сильная струя ударила мне в лицо. Сквирт, так называет то, что она выдала в результате оральной ласки, поверг ее в непрекращающийся в течение нескольких секунд оргазм. Она долго не могла успокоиться, любое мое прикосновение вызывало появление еще небольших капель из вагины. Наконец, она пришла в себя.

– Я описалась, – стыдливо произнесла она, – прости.

– Ты испытала струйный оргазм, – объяснял я, – он тем и хорош, что ты расслабилась полностью. Тебе же хорошо?

– Я никогда об этом и не слышала, – отвечала она. Сейчас, повернувшись ко мне лицом, она поцелуями собирала остатки жидкости, вырвавшейся из нее.

Немного успокоившись, Наташа попросила меня повторить, то, что было несколько минут назад. Мы снова приняли прежнюю позу. Теперь она прислушивалась к своим ощущениям по-новому. За секунду до начала струи просунула руку, чтобы оградить мое лицо от потока. Но все равно часть потока вылилась на лицо. Снова был экстаз дрожи всем телом, даже на какие-то мгновения Наташа потеряла сознание.

Пора и мне получить наслаждение, поэтому нашел некоторое подобие стула. Усадил Наташу перед собой, встал перед ней на колени. Она откинулась назад, открывая всю себя для ласк. Ввел в нее член, двигался в быстром темпе. Она опустила руку к клитору, потрепала его. Новый струйный оргазм заставил ее кричать от восторга. Эта струя была совсем слабой, но эффект получился очень сильным. Я не давал времени ей опомниться, гонял член, ощущая, как влагалище то и дело сжимает его в конвульсиях, а потом расслабляется.

Хлюпанье было непрерывным, оно было аккомпанементом ее крику восторга. Боковым зрением я заметил, что кто-то чужой заглянул в юрту, испугавшись за женщину. Холодок прошелся по спине, но недолго. Любопытный взгляд исчез. Наличие неожиданного зрителя подстегнуло и меня. Я вогнал член на всю длину, кончал в это страстное влагалище. Оно сжималось, словно сцеживая остатки в себя. Еще минуту, а может и больше мы не расцеплялись. Остаточные волны оргазма проходили то в моем, то в ее теле.

Такого страстного секса и у меня еще никогда не было. Медленно сползли вниз, я засыпая, увидел, что Наташа уже уснула. Врут, что все женщины после оргазма пытаются болтать. После такого секса спать хотят все.

Во сне я ощущал, как ее рука трогает член. Она словно боялась, что такая замечательная игрушка потеряется. Но когда я проснулся, Наташи рядом не было. От ее присутствия остался только запах травы и следы нашего безумства на оленьей шкуре.

Быстро оделся и вышел из юрты. Мужчин не было. За импровизированным столом уже сидел Серега и еще несколько женщин. Я, быстренько сбегав за брезент, присоединился к остальным. Оленина, приправленная разными травами, была изумительно вкусной. Меня удивило наличие хлеба из пекарни в этом затерявшемся стойбище. Но мне разъяснили, что сюда периодически прилетает вертолет, который привозит продукты, а забирает оленину, шкуры и ручные поделки женщин. На этом же вертолете детей отвозят в интернат, а потом привозят обратно. Поэтому все якуты отлично знают русский язык, и что они достаточно образованные люди, только хотят жить по своим обычаям.

Нам дали передохнуть довольно долго. Мария объяснила, что к той точке, куда нам нужно попасть пешком, преодолевая болота и другие неприятности, нас доставит вертолет. Нам лишь нужно покрыть всех женщин стойбища. Жизнь начинала мне нравиться своими неожиданными поворотами.