В детстве меня воспитывала бабушка. Она с младенчества старалась привить мне понятия девичьей чести, стыда и нравственности: строго-настрого запрещала кому-либо показывать писю и ни в коем случае ее трогать! Показывать-то я никому не показывала, даже девочкам. Но как же ее не трогать? Ведь это слаще, чем есть шоколад! Я спала в одной комнате с бабушкой, и она постоянно следила, чтоб мои руки лежали поверх одеяла. Зато уединившись в ванной или в туалете, я трогала всласть. И лет в двенадцать дотрогалась — получила настоящий оргазм.

А вот с парнями у меня отношения не ладились. Бабушка строго мне наказала, что ЭТО должно случиться только в первую брачную ночь. А потому, эту самую «целку» я должна свято сберечь для своего «принца». Впрочем, я и сама опасалась парней. Я не ходила на стремные вечеринки, дискотеки и прочие пьянки-гулянки. Не разрешала себя провожать, водилась только с девчонками и убегала без оглядки, если вдруг на улице кто-то меня окликал.

Правда, к двадцати годам мои жизненные принципы стали меняться. Скончалась бабушка, это дало мне некую моральную свободу. Я, конечно, помнила ее наказы, но для себя решила, что ежели мой принц появится на горизонте и будет сильно настаивать, на ЭТО можно согласиться и до брачной ночи. Однако встретить этого самого принца оказалось непросто. В нашей институтской группе учились в основном девчонки — специальность такая. Я положила глаз на парня с другого факультета. О, это был красавец. Высокий, плечистый, свои длинные каштановые волосы он собирал в хвост резинкой, на лице его красовалась не то бородка, не то двухнедельная небритость. А глаза! Это не глаза, а чудо какое-то — два омута, в которые так и хочется занырнуть, по очереди или сразу в оба!

Он играл на бас-гитаре в нашем институтском ансамбле. Из-за этого я полюбила дискотеки. Но я не танцевала, я торчала у сцены, не отрываясь глядела на него, и чуть не глохла от грохота его динамика. А потом неслась домой, чтобы скорей добраться до постели и всласть отдаться рукоблудию — следить, чтобы руки находились поверх одеяла, уже было некому. Я представляла его рядом с собой, будто бы это его пальцы ласкают меня. Уж ему бы я отдала свое сокровище без всякой брачной ночи, пусть даже ее никогда и не будет, ни первой, ни второй.

Но время шло. Предмет моей любви не обращал на меня внимания, а через два года ВУЗ был окончен, и наши пути разошлись навсегда…

На работе наш отдел состоял исключительно из баб. Мужчины, конечно, заглядывали к нам по служебным делам, многие мне улыбались, а некоторые даже дарили шоколадки. Но все они были окольцованы и в «принцы» но годились. К двадцати шести годам я начала испытывать если не комплекс неполноценности, то жуткую обиду на свою несчастную судьбу. Да что ж это такое, в конце концов! Должен же кто-то сорвать мою «пломбу». Ладно, если бы я была страшилище, но я вовсе даже ничего. Все на месте. Рост метр семьдесят, бюст третий номер, попка... Знаете, бывает огромная жо-о-опа, бывает этакая курдючная задница, бывает вообще, типа ее нет — размером с детский кулачок. А у меня попка как попка. И шлепнуть можно, и подержаться. Носик, правда, у меня длинноват и подбородочек выпирает. Мама говорит: в старости я смогу Бабу-ягу играть без грима. Но я пока не старуха, губки подкрашу, реснички подведу — чем не куколка!

Короче вот так. Прошел еще год. На принца уже наплевать, я и на бомжа согласна (хотя, не приведи Господь, конечно). Да, собственно, на замужестве я почти что крест поставила, мне бы хоть раз попробовать, как оно, с мужиком-то? А то ведь все сама с собой, да сама с собой, стыдобища…

А тут к нам в отдел новая сотрудница пришла, ей тридцать два года, но смотрится как мне ровесница. Остальные-то тетки в нашем отделе почти пенсионерки, ни с кем я особо не подружилась, зато с Варей у нас быстро завязалась дружба. Мы делились рецептами, обсуждали кинофильмы и телешоу, мыли косточки «звездам» и так далее. Заходил разговор и о мужиках, но тут я полный профан, на эту тему особо не распространялась. А Варя побывала замужем, но уже лет семь как в разводе. У нее тринадцатилетний сын.

Как-то пригласила она меня к себе домой. Сына дома не было, она его спровадила к бабушке. Посидели мы, чайку попили с пирожком, шампусика хрюкнули. Потом Варька снимает вдруг платье и остается в красивом кружевном белье.

— Раздевайся, — говорит. — Мужиков у нас нет, давай сами оторвемся.

Сначала мне как-то не по себе стало, даже передернуло. Она лесбиянка? В принципе, я к людям нетрадиционной ориентации отношусь без неприязни, даже с пониманием, но за собой гомосексуальных наклонностей не замечала. Однако когда увидела Варьку в нижнем белье, честно скажу, залюбовалась и даже сердечко екнуло. Хоть бабе и за тридцать, но смотрится как девочка. Ни целлюлита, ни жирка где лишнего. Зато там, где надо — все округлости есть. А грудь, похоже, побольше моей — где-то номер четвертый.

Варя села на диван и жестом пригласила меня сесть рядом. Включила телевизор.

— Давай. порнушку включим и пошалим, а?

Я не ответила, но рядом присела. Раздеваться пока не решалась. А Варька вытащила стопку дисков.

— Ты что любишь из «клубнички»?
— Мужской онанизм, — выпалила я.

Мне и на самом деле нравилось наблюдать, как дрочат мужики. Живьем никогда не видела, зато частенько по ночам, когда родители спали, лазила по порносайтам, и мне больше всего нравилось «мужское соло». Во-первых, они такие беззащитные, когда делают это. Во-вторых, нахожу с ними родственную душу, я и сама ни дня не могу обойтись без мастурбации. А в-третьих, всегда пытаюсь уловить момент, когда брызнет сперма, это всегда наступает неожиданно и выглядит очень завораживающе.

— Есть и такое, — говорит Варька. — Вот тут неплохая подборка.

На экране в умелых мужских руках мелькали половые члены. Всякие-всякие, короткие и длинные, толстые и тонкие, прямые и загнутые, загнутые вверх, вбок и вниз.

— А не знаешь, почему они гнутся? Оттого, что их дрочат?
— Да нет, вряд ли, — Варя уже сняла трусики и лифчик, одной рукой мяла себе грудь, другой гладила ладошкой писю. — Это Природа-мать постаралась. А ты чего не раздеваешься?

Мне было немножко стыдно. И не потому, что стеснялась раздеться перед подругой. Бабушкин наказ не показывать писю я давно выбросила на свалку истории. Просто увидела, что у Вари это место гладко выбрито. А у меня там все лохматое: мне-то форсить особо не перед кем.

— Это легко поправить, — Варя принесла из ванной баллончик с пеной и одноразовый станок. — Ну-ка снимай трусики.

Через пять минут я тоже сверкала гладкостью и белизной. Я расслабилась. Процедуры бритья я сначала стеснялась и зажималась, а потом раскрепостилась и даже потекла, было приятно широко разводить ноги перед подругой, а ее прикосновения очень возбуждали. Когда Варя выбривала мне сами половые губы, она развела их пошире пальцами, а заодно и малые, и заглянула между ними, в самую дырочку.

— Эй, мать, а ты что, целка что ли?

Я покраснела и кивнула.

— Ну, ты даешь! Как же так-то?
— Да вот… Не сложилось.
— Ну! Это срочно исправлять надо. Ну, ничего, что-нибудь придумаем.

Мы сидели голенькие на диване, терли свои киски и пялились в экран. Один диск кончился, Варя поставила другой. Запись была явно любительская. На экране занимался онанизмом молодой паренек, почти мальчик. Он стоял в ванне под душем и дрочил маленький тонкий член.

— А это что? Откуда?
— Это? — Варька хихикнула. — Да это Вовка мой. Я потихоньку вебку в ванной поставила и подловила. А ничего так, да?



И на самом деле было ничего. Даже нет, это было что-то! Мальчик онанировал и кончал, кончал настоящей спермой, как взрослый. Я почувствовала, как подступает оргазм.

Нашалившись, мы с Варькой оделись и отправились чаевничать на кухню.

— Нет, на самом деле, мать, это не дело, — Варька все еще была обеспокоена моей невинностью. — А чем дальше, тем хуже. Зарастет все — вообще хирургически резать придется.

— А ты во сколько лет невинность потеряла?

— Я-то? Ой, да еще в восьмом классе. Три пятиклассника как-то за мной увязались. Ой, клопы, им лет по одиннадцать, я на голову выше их. Один, правда. постарше был — второгодник. Они меня в подвал хотели затащить. Мне аж смешно стало. Я им говорю, мол, вы сейчас мне там все платье порвете и обкончаете. Уж раз, говорю, так хочется, пошли ко мне, у меня дома никого нет. Ну пришли. Я сама стала перед ними раздеваться. Один выстрелил, я еще трусики снять не успела.

Смотрю — покраснел как рак, за причинное место ухватился, стоит и дергается. Ну, я разделась, на диван ложусь. «Ну, — говорю, — кто первый?» Ну, этот, второгодник, из ширинки письку высунул — маленькая такая — начал тыкать. Едва нашел, куда — смотрю, кончает. Последний подходит, самый маленький, но зато, хоть штаны снял. А у него стручок еще меньше.

Просунул. Раза три туда-сюда и тоже кончил. Хорошо, у меня месячные только прошли. Да у него. кажется. и спермы-то еще не было. А тут и этот, который первым не стерпел, опять возбудился. Он подольше чуток трудился, минуты две. А потом те двое еще разику. Ну, письки тонкие, мне совсем больно не было, вот и подрастянули малёк. Даже крови не было. А у одного из них брат старшеклассник, про это дело узнал и давай ко мне приставать. Мол, если не дашь, вся школа узнает, что я малышей совращаю. Вот он уже до конца всё доделал.

— Да уж.

Я с интересом выслушала рассказ. О, если бы это слышала моя покойная бабушка! С ней бы инфаркт точно случился.

— Так что, Алевтина, смотри, не затягивай. Тебе бы надо нежненько расковырять. Найти бы такого, у кого не очень большой. А знаешь что? А давай, мой Вовка попробует?

— Да ты что? — испугалась я — Это ж статья!

— Да брось ты, никто не узнает. Я никому не скажу, ты тоже. А он если взболтнет, такого ремня получит! Зато мужчиной станет, может хоть дрочить после этого будет поменьше. А то устала я трусы, да простыни от желтых пятен отстирывать.

— А как его уговорить?

— Придумаем.

Мои родители как раз уехали на две недели в Турцию. Мы решили, что Вовка придет ко мне якобы починить мой компьютер. Я для этой цели слегка там кое-что напортачила в БИОСе, чтобы система сразу не запускалась. А на рабочий стол я поместила свою фотографию. Себя полностью обнаженной. Пока Вовка разбирался, я пошла в ванную, а дверь закрывать не стала. Не прошло и четверти часа, как он крикнул:

— Тетя Тина, все работает!

— Что, что? — отвечаю.

— Все работает. Загружается… ой!

И замолк. Понятно. Винда загрузилась, он увидел рабочий стол. Я накинула халат и вышла из ванной. Вовка сидит и смотрит в сторону, старается не глядеть на экран, однако по бугорку на брюках я поняла, что он уже успел рассмотреть фотографию.

— А ты чего смутился? — говорю. — Хорошая фотка?

Он кивнул, глотая слюну.

— А почему… вы там?..

— Почему голая? Ну… мне приятно на себя смотреть. Я красивая?

Вовка кивнул. Возможно, из вежливости.

— Ты уже видел голых женщин?

— Ну так… На картинке… видел… И еще мамку… Несколько раз.

— Мама твоя тоже красивая, правда?

Мальчик кивнул. Я не знала, как дальше продолжить совращение. Кажется, сейчас все мои старания сойдут на нет, и я отпущу его домой. Может, оно и к лучшему. Или все-таки сделать еще одну попытку?

— Ты заходишь на порносайты?

Вовка помотал головой, хотя я сразу поняла, что он лукавит.

— А знаешь, как люди занимаются сексом?

— Ну… так… немного…

И тут что-то меня прорвало. Я оставила «взрослый» покровительственный тон. Я словно превратилась в маленькую девочку, в его сверстницу. Я заговорила доверительно и как бы на равных.

— Ты знаешь, Вовка, я сама об этом ничего не знаю. У меня никогда в жизни не было секса. Я и с мужчиной наедине никогда не была, вот так, как мы с тобой сейчас. Пожалуйста, помоги мне. Ведь ты почти уже взрослый парень. А я не такая старая, как ты думаешь. Ну? Согласен?

— Ну… не знаю…

Но внутренним чувством я поняла, что он согласен. Потому что, когда я стянула с него футболку, он не сопротивлялся. Я буквально подмышки подняла его со стула и расстегнула штаны. Спустила их вместе с трусами, обнажив мальчишескую пипиську, твердую как карандаш и такую же тонкую. Вспомнилась Варькина видеозапись, как он стоял и дрочил в ванной. От этого я вся потекла. Я обнажила двумя пальцами маленькую головку, которая в диаметре была даже меньше стволика, и взяла ее в рот. Вовка вздрогнул и еле слышно застонал.

— Пойдем!

Я взяла его за руку и потащила к дивану.

— А вы маме ничего не расскажете?

— Нет, конечно, — заверила я, но это было неправдой. Варька наверняка будет выпытывать у меня все подробности.

Я скинула халат, легла на спину и развела ноги. Вовка робко возлег на меня и уткнулся членом в промежность, аккурат между анусом и влагалищем. Я чуть приподняла его за бедра, чтоб направить головку в самую дырочку. Вовка продвинул туда ее движением таза, но, обнаружив преграду, остановился.

— Вам будет больно.

— Нет, Вова, нет! Давай! Смелее!

Он отодвинул письку назад и размашисто двинул ее вперед. Поскольку у меня там все было влажно и скользко, член его скользнул вверх вдоль половых губ, по клитору, и оказался между нашими животами.

— Не спеши, — говорю, — потихоньку.

Он еще дважды повторил попытку. Наконец головка почти прошла отверстие девственной плевы, я даже почувствовала резкую боль, но Вовка остановился — началось семяизвержение. Конечно, он был слишком возбужден, первый секс — это буря эмоций.

Вовка встал, натянул брюки, при этом отворачивался и прятал глаза от стыда. Почувствовал, что оплошал. Я усадила его рядом с собой, обняла и пальцем подняла его нос.

— Выше нос, мужчина! Ничего страшного не случилось. Подумаешь, быстро кончил, с кем не бывает. Пойдем, попьем чаю, отдохнем и попробуем еще раз. Ты не против?

Вовка кивнул.Мы пили чай с тортом, разговаривали. Вернее, я расспрашивала Вовку.

— А тебе какая-нибудь девочка нравится?

— Ага. Ирка из восьмого «бэ».

— Ты бы хотел с ней вот так? Как со мной?

Он кивнул.

— Вот научишься и будешь девчонок ублажать. Только делай ласково, не насилуй. Ну? Пойдем учиться дальше?

Вовкин членик все-таки проник в глубину влагалища. Он делал неуверенные движения, которые доставляли мне то легкую боль, то наслаждение. Он и в этот раз кончил очень быстро и слез с меня, а у меня там все зудело, и клитор требовал привычных для него ласк. Потеряв всякий стыд, я начала мастурбировать, раздражая клитор двумя пальцами. Вовка, глядя на это, принялся мне помогать. Я положила свою руку сверху на его пальцы и терла ими клитор. Заметила, что у Вовки еще не пропала эрекция. Я сжала в кулаке его членик и дрочила его, пока меня не сотряс умопомрачительный оргазм.

Когда Вовка ушел, я осмотрела старенькое покрывало, которое не жалко — я предусмотрительно постелила его на диван. Крови нигде не было, были только пятна Вовкиной спермы. В ванной, моясь под душем, я просунула во влагалище большой палец. Он свободно вошел, хотя и не совсем безболезненно. Помнится, раньше не могла ввести даже мизинец. Значит, мы хорошо растянули мою девственную плеву. Следующий мужчина доделает все до конца. Главное, чтобы он был.