Много различных историй и поверий по земле ходит. Что-то из них выдумка, что-то - реальность. Расскажу я тебе, друг мой, одну старую легенду, непохожую на большинство из тех, что ты когда-либо слышал.

Существовал когда-то очень давно один дикий народ. Жил он мирно и уединённо, средь высоких гор, глубоких и быстротечных рек, густых непроходимых лесов. Поклонялся этот народ божествам суровым, именуемым Великими Духами. И был проводник, с Духами общающийся - Великая Жрица, именуемая народом Слушницей. Помимо гласа божественного, Слушница принимала новые жизни, готовила старые к походу в закатные земли, излечивала больных, помогала советами мудрыми.

Рассказ мой начнётся с дня, когда закатились в ночь луны глаза старой Слушницы, чтоб с восходом открыться глазами новой, молодой и полной жизни девы.

Её звали Эника. Прекрасное дитя, шестнадцати лет, с длинными рыжими в завитках волосами, тёмно-синими искрящимися, словно полными звёзд, глазами, ровным небольшим носиком, слегка пухлыми губками, аккуратным подбородком и шеей не короткой, но и не сильно длинной. Дитя в полном своём расцвете, не дозволенном познать никому.

Ночь она провела рядом с Ней - своей умирающей бабкой, которая долго шептала самые значимые в жизни девушки слова. Они и сейчас отдавались неугомонным эхом в сердце, пока Эника стояла на самой верхушке каменного помоста, высотой в три человеческих роста, с окроплённым кровью старой Слушницы лбом, ожидая рассвета. Вскоре первые лучи коснулись её лица, от невыносимого жара кровь запеклась и побежала дымящимися струйками по щекам. Великие Духи помазали и приняли новую Слушницу.

Когда Эника спустилась с помоста, её встретили люди её деревни. Впереди всех стоял улыбающийся юноша, лицом столь же прекрасным и неотличимым от её собственного, с единственной разницей: в глазах не было звёздных искр, а волосы имели насыщенный каштановый цвет.

Это был её брат-близнец Корим. Прекрасный юноша. Сильный воин. Лучший друг. Единственный, кто у неё теперь остался.

Эника и Корим не знали своих родителей. Мать умерла в первую же ночь после их рождения, а отец ещё до этого в одну из ночей отправился в тёмный лес, но так и не вернулся. Детей растила их бабка. Энику она готовила стать однажды новой Слушницей, продолжив древнее дело рода, а Кориму чаще приходилось проводить время среди других детей. Но даже проводя много времени в разлуке, не было во всей деревне никого дружнее и роднее. Они никогда не ссорились, защищали друг друга, по ночам даже сбегали в глубь леса к реке, когда бабка засыпала, и чуть ли ни до рассвета разговаривали друг с другом о многом. А утром возвращались домой и вновь разлучались до будущего заката.

Теперь, глядя на возмужавшее лицо брата, Энике хотелось плакать. Этим утром её детство было окончено. А будущей ночью должно было окончиться и его.

По обычаю, каждый юноша, достигший своего расцвета, обязан был отправиться в лес на великую священную охоту. Вместе с ним отправлялась и Слушница, которая помогала юноше либо одержать победу над страшным зверем и вернуться назад мужчиной, либо отправиться без мучений в закатные земли и быть с Великими Духами их молчаливыми слугами.

День сменился вечером достаточно быстро. На закате брат и сестра в последний раз отправились вместе с глубь леса, к той самой реке, но уже не для детских игр и разговоров под звёздами, а для тяжёлого испытания под взором Великих Духов.

С последними лучами солнца, когда все приготовления юного воина к испытанию были завершены, Эника обняла брата и сказала:

- Помни, Корим, у тебя есть всего три ночи. Не больше.

- Я помню, сестра. Когда я вернусь, я буду мужчиной. И вернусь я даже быстрее, чем ты можешь ждать. Я обещаю.

Он поцеловал её в щёку и ушёл во мрак ночного леса, готовый к великому бою.

Шло время. Эника сидела возле костра, обратив взор в самую глубь пламени, и распевала странные слова на древнем языке Духов. Ночь становилась все темнее и тише. Искры из языков пламени уносились вместе с дымом вверх, зажигая с каждым мгновением все больше и больше звёзд на небе.
Когда сквозь густые ветви наконец показалась луна, Эника услышала позади себя шелест листьев и тихие шаги. Она медленно поднялась и повернулась. В свете костра стоял Корим. Он молча и пристально смотрел на неё.

- Ты не мог так быстро, - спокойно проговорила Эника.

- Нет, - ответил Корим спустя мгновения. Они стояли ровно, не шелохнувшись, пристально смотря друг другу в глаза.



- Тогда зачем вернулся?

- Ты знаешь, зачем.

- Ты не выбран Духами.

- Мы с тобой - одно целое. Духи разделили нас при рождении на двоих. Думаешь, зачем? Это - то испытание, которое я должен пройти. МЫ должны пройти.

Эника долго молчала. А Корим ждал, не тронувшись с места. Казалось, прошла вечность, когда она вдруг подняла руки, развязала пояс на талии, и одеяние Слушницы соскользнуло вниз, открыв перед юношей девственное женское тело. Оно было великолепно: блестящая золотом в свете огня кожа, упругие груди, широкие гладкие бёдра, длинные ноги...

- Ты знаешь цену, брат, - всё так же спокойно и ровно проговорила она.

- Знаю, - ответил Корим, подойдя к ней вплотную. - Но оно того стоит.

Он обнял сестру за талию, прижал к себе и нежно поцеловал в губы. Всего пара мгновений, и он сам был освобождён от одежды. Крепкая спина, сильные руки, упругие, но мягкие ягодицы... Эника с наслаждением и некоторой жадностью гладила их, пока их языки сплетались в неукротимом танце.

Ещё через пару мгновений Эника начала опускаться вниз, нежно проводя губами по шее, по торсу, по животу брата, пока не добралась до самой важной части его тела. Его член был таким большим и таким нежным на ощупь. Она провела по нему язычком и, ощутив ещё и невообразимую сладость, обхватила его губами и стала медленно насаживаться, тщательно обволакивая член своей слюной. Она двигалась вперёд-назад, зарывалась носом в мягкие волосы на лобке, а её горячие слюнки стекали на большие нежные яички, которые она тёрла подбородком.

Удостоверившись, что Корим достаточно готов, она легла на землю и увлекла брата за собой. Он смотрел ей в глаза и не мог оторваться от звёздных искр в их глубине. Он так любовался ими, что не заметил, как в какой-то момент что-то очень сильно и невообразимо приятно обожгло его член. В этот момент Эника закрыла глаза и слегка вскрикнула, а после начала глубоко дышать, усиленно вздымая грудь.

Удовольствие раскатилось по всему телу мгновенным потоком. Корим двигался медленно, но жадно, наслаждаясь каждым толчком. Одну ладонь он положил сестре на грудь, сжимая её набухший сосок, а пальцы другой запустил в её огненные волосы, опёршись на согнутый локоть. Эника впивалась ногтями в спину брата, расцеловывала его плечи и громко стонала.

Им было так хорошо вместе... Им казалось, что эта ночь никогда не закончится... О, как бы они хотели, чтоб солнце не вставало...

С каждым мгновением Корим начинал двигаться всё быстрее и жёстче, проникая в Энику всё глубже и глубже. Перед глазами весь мир кружился, в ушах звенело от стонов. Они крепко обняли друг друга и слились в страстном поцелуе.

Вдруг Эника безумно закричала. Что-то обжигало её изнутри, так сильно, что она не могла пошевелиться, а просто кричала.

Резкая вспышка. За ней ещё одна. И ещё.

- Дитя... Дитя... - эхо отражалось где-то внутри.

Мрак стал рассеиваться. Сквозь него начали складываться очертания предметов, пока Эника не увидела лежащую перед ней умирающую женщину.

- Подойди ко мне, дитя... - позвала Энику старая Слушница. - Подойди и слушай внимательно...
Эника подошла к женщине, которая растила и учила её. Она встала рядом и взяла её старую слабую руку в свои ладони.

- Слушай. Наш род Слушниц благословлен Великими Духами. Но в этом благословении и наше проклятье. Так заведено, что в роду две матери, и у каждой матери дочь и сын, рождённые на заре нового дня. Одна мать переживает своих детей, вторую переживают её дети. И так искусство Слушниц переходит через поколение - от первой матери к детям матери второй. Но есть цена: одна жизнь за две новые. И каждый сын обязан эту цену уплатить. Иначе род Слушниц оборвётся. Запомни это, дитя моё. Запомни...

Слова, неугомонным эхом отдающиеся в сердце...

Эника открыла глаза, лишь когда повеяло рассветным ветром. Первые лучи едва коснулись земли, трава была влажной и холодной от росы и приятно гладила кожу девушки. Корим лежал рядом, слегка обняв сестру. Он не дышал. На лице застыла слабая безмятежная улыбка. Она аккуратно коснулась его губ своими, поднялась, подошла к самому краю берега и медленно вошла в реку. Кожа мгновенно покрылась мурашками в холодной воде, но внутри, в животе, всё ещё обдавало жаром.

- Такова цена, - прошептала Эника. - Одна жизнь за две. И она оплачена.

Она подняла глаза к розовому небу и сказала последним гаснущим звёздам:

- Присмотрите за ним.

Эника улыбнулась, и звёзд в её синих глазах стало на одну больше.