Когда я ещё был 13-летним мальчонком, тихонько точащим по вечерам свой маленький приборчик в тайне от родителей, закрывшись в своей комнатке, со мной произошли события, которые кардинально изменили всю мою жизнь. Я чуть не пошёл по кривой дорожке, начиная увязываться в странных играх, истинного значения которых, по своей глупости, ещё совсем не понимал.

Не помню, когда это случилось, но точно помню, что меня стали интересовать разные извращенские группы вконтакте, где я стал посматривать разные видео, в основе которых лежали слова femdom, foot fetish, bdsm, strapon и так далее. И так я стал наяривать свой половой орган не на стандартную порнографию, а уже на достаточно сомнительные видео для извращенцев.

Я настолько сильно боялся, что кто-то может узнать, что я смотрю такие видеозаписи, что каждый раз стирал всю историю в своём ноутбуке, чтобы полностью замести за собой следы. Но позже, когда я уже привык ко всему этому, то мне захотелось большего, и я почему-то стал доставать из грязного белья мамины колготки и одевать ненадолго, пока родителей не было дома, мастурбирую при этом в ванной, глядя на себя в зеркало.

Но наступил момент, когда я стал не только одевать колготки во время отсутствия родителей, но и делать вещи, о которых мне даже стыдно рассказывать. Когда предков не было дома и я точно знал, что приедут они не скоро, и тем самым мне ничто не помешает, я, намазав кремом маленький огурчик из холодильника, медленно впервые в жизни ввёл его себе в зад. Так я стал не только одевать мамины колготки, но и трахать себя в зад.

Я отлично помню, что, в конец осмелев, стал добавляться в эти извращенские группы, чтобы мне открывались самые "сладкие" видеозаписи, и чтобы меня никто не "спалил" за этим занятием, я сделал в настройках своей страницы вконтакте так, чтобы никто не видел в каких я состою группах.


И, вот, однажды ко мне добавилась Госпожа, что вызвало у меня бурю внутренних эмоций, которые состояли из дикого интереса, большого количества волнений и страха от пришедших в мою жизнь каких-то новых событий. Вначале я боялся особо с ней разговаривать, а потом рассказал ей всё про себя и даже про то, что одевал мамины колготки.

Я даже сделал по её просьбе несколько фотографий на которых я красуюсь абсолютно голый со вставшим членом в маминых колготках, за её обещание взять меня к себе в рабы. Но произошло неожиданное… Этим же вечером мне написала сообщение тётя Наташа, мамина подруга, которая живёт в нашем подъезде на 2 этажа ниже, которая так же была у меня в друзьях. Тётя Наташа – это симпатичная 35-летняя подруга моей мамы, с которой они постоянно часами болтают, и которою я знаю с самого рождения. Я открыл сообщение, которое мне прислала тётя Наташа и вначале не мог понять о чём идёт речь: "Ну и что мы будем делать с тобой, Слава?"

Меня это немного удивило, так как у меня не было даже догадок.

Я: в смысле?

Следующим сообщением я увидел то, от чего чуть не упал со стула. В нём были те самые мои фотографии, на которых я стою голый в маминых чёрных колготах со вставшим членом. Я впервые в жизни узнал значение выражения "побелел от страха". У меня руки тряслись так сильно, что я даже не мог ничего набрать, да и набирать было нечего, потому что я вообще не мог ничего сообразить. Я сумел на брать только одно слово: "Откуда"

т.Наташа: а ты не догадываешься?

Я: нет

т.Наташа: хорошо, я случайно провсетила твою страничку и увидела в каких группах ты состоишь!! про программку вкворм не слышал?

Я: нет

т.Наташа: А может ты всё-таки лучше зайдёшь?

Я: хорошо

Я, как побитая собака, спускался по лестнице эти два этажа, оттягивая каждую секунду расплаты за содеянное. Когда я спустился, то увидел, как в дверях стоит тётя Наташа, сложив руки в замок и смотря на меня взглядом, которым можно было убить. Она была одета в домашний халат и в домашние тапочки.

"Заходи!", сказала она очень суровым голосом

Я, трясясь от страха, прошёл к ней домой и совершенно не знал, что мне делать. Закрыв за собой дверь, тётя Наташа молча прошла в большую комнату, где при входе скинула тапочки, прошла к дивану, села и, молча сложив руки в замок, строго обратилась ко мне, стоящему в дверях комнаты: "Что стоишь? Проходи!"

Когда я зашёл в комнату и встал перед ней, то она практически сразу и резко меня прессанула: "Что, допрыгался?! Допрыгался, Славик?! В пидерастию подался?"

"Не-е-ет", тихонько и жалобно блеял я, как перепуганная маленькая овечка.

"Я тебя с вот таких лет помогала ростить!", сказала очень гневным голосом, показав рукой уровень 30-40 сантиметров от пола, "Всё только Славику, Славику…вот благодарность! Ну, что..? придумал, что будешь говорить отцу, когда он вот это увидит?"

"Не говорите ему, пожалуйста!", сказал я сильно перепуганным голосом, практически побелев от страха, когда только представил себе реакцию отца.

"Да щас-с-с! Ещё как буду, Слава!", сказала сильно возмущённым голосом вскипающим от праведного гнева, "Ещё я буду твою педерастию покрывать! Фу! Мне аж мерзко!"

"Ну тётя Наташа… ну пожалуйста!", сказал я и встал перед ней на колени.

"И давно ты этим занимаешься?"

"Я не-е не помню", говорил я, немного заикаясь от страха, и начиная реально плакать.
"Если ты уже колготки носишь, то я думаю, что ты ещё мог кое до чего догадаться…", сказала она, смотря на меня всё тем же холодным гневным взглядом, " Я поговорю с твоим отцом, пусть тащит тебя к урологу на экспертизу…и пусть тот ставит папу перед фактом!"

Когда я это услышал, то чуть не потерял сознание от страха того, что может случиться самое страшное разоблачение в моей жизни.

"Только не это…", не произвольно произнёс я, после чего опустился лицом к ногам тёти Наташи и начал непрерывно целовать её ноги трясущимися от страха губами, постоянно повторяя: "Пожалуйста, не надо! Пожалуйста! Тётя Наташа! Не надо! Не говорите отцу!"

"Это не поможет, Слава!", сказала она всё тем же холодным голосом, давая мне понять, что я занимаюсь бесполезным занятием "За свои поступки надо отвечать!"



"Пожалуйста! Умоляю вас, не надо!", говорил я, целуя каждый пальчик на её красивой женской ступне, надеясь только на то, что она проявит снисхождение и милость к моей глупости и даст мне хотя бы один маленький шанс.

"Уже пробовал в зад?", сказала она с такой интонацией и настроем, что у меня не было шансов ей не ответить, "Отвечай!"

"Нет", сказал я тихо и еле слышно "врёшь!"

"правда нет"

"Хорошо!", сказала она, изменив немного интонацию в голосе, "Снимай штаны и трусы, Слава!"

"Зачем?", сказал я аж практически побелев от того, что может раскрыться самое страшное.

"Снимай, Слава! Снимай!", говорила она с немного скандальным наездом

"Ну, зачем?!", сказал я, хныкая от страха.

"Я сразу определю засовывал ты туда что-нибудь или нет..!"

"Не надо...", произносил я, как будто меня немного параллизовало.

"А чего ты так испугался? м?", говорила тётя Наташа такой определённо скандальной интонацией, из которой видно, что она мне не верит, , "Так если ты белый и пушистый, значит тебе нечего боятся? правильно, Славик? или пусть лучше отец сам отведёт тебя к урологу на экспертизу?"

"Не надо... тётя Наташа, не надо!", начал опять хныкать я, сильно боясь страшного разоблачения
"значит, всё-таки было?"

"Да", сознался я очень тихо, понимая, что деваться мне некуда, кроме как рассказать правду.

"ТЦ!", цыкнула тётя Наташа так, как обычно делают люди, когда узнают о чём-то очень плохом, после чего на выдохе добавив, "О-х-х-х…и что ты туда засовывал?"

"огурец", так же тихо ответил я.

"прекра-а-асно…", сказала тётя Наташа, с какой-то ноткой отчаянного ироничного разочарования, "просто прекра-а-асно!"

От страха произошедшего разоблачения, я взял в обе ладони её ступню, и полностью прижавшись к ней лицом, продолжал целовать её пальцы, вообще не отрывая губ, заливаясь при этом слёзами так, что практически ничего не было видно, и, пискляво, как мышонок, продолжая её умолять:

"Не говорите об этом отцу! Не говорите! Пожалуйста! Я не буду больше! Дайте мне шанс! Не говорите ничего!"

"Прекрати, Вячеслав!", сказала уже более строгим голосом, "В этой жизни за всё нужно платить! За всё!"

"Ну пожалуйста-а-а!", пискляво хныкал я

"А что ты мне предлагаешь? м?", сказала она всё тем же нетающим голосом, нагнувшись немного ко мне, продолжающему унижаться, целуя её ноги, "Как я буду смотреть в глаза твоей матери, когда она будет лить слёзы, убиваясь, что её сын стал пидаром? Это я должна покрывать, Слав, да? Как я буду смотреть ей в глаза, зная, что могла, но ничего не сделала?! Прости, но твои родители должны всё знать.."

"Не на-а-а-до! Я не буду таким! Я не буду больше…", плакал в истерике я, продолжая мусолить своими трясущимися от страха губами красивые тёти Наташины пальцы, уже наизусть зная этот слегка солёный вкус, "Дайте мне шанс! Я не буду больше! Не на-а-адо!"

"Надо, Слава, Надо! Будет плохо, будет больно, но ты справишься и станешь достойным человеком… Правда она всегда лучше!"

"Тётя Наташа! Ну, умоляю! не делайте этого!", выбивался я из последних сил, вымаливая маленький шанс на выживание, "отец меня будет пороть!"

"Ничего страшного… это ещё никому не вредило! Ещё я попрошу его, чтобы ставил тебя в угол после этого с красной задницей! Тебе полезно будет постоять в углу! Будешь стоять и думать над своим поведением.. осознавать всё, что ты не правильно делаешь в жизни… я думаю, что ты всё осознаешь"

"Ну, пожалуйста!", плакал я у неё ног, положив голову лицом на её ступни, "я никогда больше так не буду! Никогда!"

"А что ты мне предлагаешь, Слав?", сказала она, опять возмутившись и показывая, что не собирается покрывать мои грехи, " Смотреть на то, как ты окончательно вырастешь пидорасом?"

"Не-е-ет! Я не-е-е буду больше так делать! Я не буду таким! Не буду!"

"Значит так, Слава! Свой ноутбук ты отдаёшь родителям и говоришь, чтобы забрали потому что он тебе мешает учиться! И попросишь сам отца, чтобы усилил контроль за твоим воспитанием, потому что тебе надо учиться, а тебя всё отвлекает! Это первое! Второе! После школы ты будешь ходить ещё заниматься ещё многими полезными делами! Сам! Завтра скажу чем! Чтобы времени и сил у тебя не было мастурбировать от безделья! Ты понял меня?"

"Да, я понял", сказал я тихим голосом, обрадовавшись, что тётя Наташа дала мне шанс.

"Ты вообще понимаешь, что теперь шаг в право, шаг в лево – расстрел?", сказала она очень серьёзным голосом, чтобы я не расслаблялся.

"Да"

"Я не шучу! Я даю тебе один очень маленький шанс! Мы с твоей мамой каждый вечер болтаем часами, поэтому ты понимаешь, что о твоей жизни я буду знать всё! И если я услышу от неё, что ты опять бездельничаешь, скатился в учёбе или ещё что-нибудь, то в ответ ей будет очень подробный рассказ… о колготках, всех твоих развлечениях, об огурчике… думаю, что когда твой папа услышит про последнее, то долго ты не протянешь… я только поэтому и даю тебе шанс!

Ты теперь, Славик, будешь у меня отличником!", сказала она, после чего, показав мне пальцем на выход из комнаты, добавила "теперь иди, умойся! Вечером ты поговоришь с отцом! И сделаешь всё, как мы договаривались! Понял?"

"Да", сказала я, привстав с колен

"А о чём мы договорились, Слава?", сказала тётя Наташа, немного притормозив меня этим вопросом.

"Что я отдам ноутбук и попрошу папу, чтобы был со мной строже!"

"Каждые 3 месяца мы с тобой будем проходить экспертизу"

"Какую экспертизу?", говорил я в полном непонимании, пытаясь вытереть заплаканные глаза.

"У уролога.. которая с точностью до дня покажет, когда ты последний раз туда что-то засовывал…приборы ты не обманешь! и так мы с тобой будем каждый 3 месяца проходить!", сказала она, положив одну свою стройную ножку на другую, которую ещё недавно мусолил я своими трясущимися от страха губами, "И если экспертиза покажет, чтобы ты туда что-нибудь за этот срок хоть раз засовывал… кранты тебе, Слава! Это я тебе обещаю! Я тебе клянусь, что тогда тебя уже ничто не спасёт! Ты понял?"

"Да, я понял…я не буду больше никогда! Я клянусь!", говорил я абсолютно искренне.

Вот так тётя Наташа сделала из меня достойного человека и не дала мне разболтаться от безделья.