Давным-давно все это было
Травой шелковой поросло,
Глафиры нет, могила сгнила
Деревню начисто снесло

Ничто не вечно в этом мире
Об этом все мы говорим
И потому и труд свой детям
Я посвящаю, только им

Среди густых кустов речушка
Струила бег студеных вод
Там городок к деревне близко
Крестьяне часто на базар
возили мясо, хлеб, редиску
и прочий деревенский дар

Глафира средних лет девица
Лицом пригожа и красна,
Бывало с кем заговорит
Иль кинет взгляд на Вас украдкой
Так в жилах кровь и закипит

Хоть было ей и тридцать с гаком,
Но молодец тянулся к ней
Смущала всех здоровой сракой
И изобилием грудей.

В лесу грибов и ягод много,
А летом дачники кругом
И каждый знал к вдове дорогу
Получше чем в родимый дом.

Вдова все больше здоровеет
Все шире жопа больше грудь
Как абрикос на солнце зреет,
Всегда готова подмахнуть.

Бывало только соберешься
Ее немного поприжать
Или захочеш перепихвуться
Ломится вдовушка в кровать

Подол поднять всегда готова,
Прижмет поближе к хохолку
И подает во всю, со смаком -
Кидает прямо к потолку

Всю сладость в ебле понимает,
Стать раком жопу на заказ
Могла давать не вынимая
Мокать в пизду хоть целый час

Давала стоя, лежа, раком
Сама любила на хуй сесть
Еблась в пизду, еблась и в сраку
На все лады какие есть.

Еблась в саду, на сеновале,
В постели, в бане, на бугре
Глафиру как-то раз ебали
В церковном даже алтаре.

Во всем познала ебли сладость
И знала лучше всех,
Что добрый хуй – пизде на радость
А вялый хуй, что черту крест

Она здоровый хуй любила
Пред ним всегда готова лечь
Чтоб до печенок доходило,
А ноги задирать до плеч

Глафира хуй сперва подрочит
Потом поводит по пизде
Готов спускать, уж нету мочи
Она знай водит там и здесь.

Бросала дикий вой как кошка
Кричала «Милый еще раз,
Кончаю, ой, давай по-новой
Ой пердну, ой всерусь сейчас».

Так дни и ночи проходили
Жила вдова в деревне той
Пиздой познавши радость Рая
Другим давая Рай пиздой

Но мы продолжим повесть нашу,
Чтоб даром не стоять ялде
Однажды летом наша Глаша
Пустила дачников к себе.

Сама могла на сеновале
Когда угодно отдохнуть
И чтоб жильцы не помешали
Кому угодно подмахнуть.

Жильцов всего лишь двое было
Девица Таня - маков цвет
И брат ее. Степан – мудила
Здоровый парень двадцать лет.

Танюше было лет семнадцать
Блондинка, синие глаза.
Своим отличием от брата
Стройна, бойка как стрекоза.

Ресницы, брови, носик губки
Волна волос над чистым лбом
Какие ножки, попка, грудки!
Конечно целочна при том

Но и у Танечки бывает
В семнадцать лет играет кровь
И Таня изредка сувает в пизду
То пальчик, то морковь.

В лес по грибы они ходили.
Произошло все это так.
Поссать приспичило мудиле
Он со штанов достал ялдак.

Невдалеке с корзиной стоя
Глафира поднимает взор
Увидев зрелище такое
Она заводит разговор.

Ялдак у парня был здоровый
Пизде явился мощный вид
Как видно все такие вдовы
Увидев хуй – в пизде свербит.

Решила бедная вдовица,
что будь-не будь Степан монах.
Такому хую не годится
Без дела пропадать в штанах

Однажды Таня покупаться
Пошла на речку отдохнуть
Вдова решила брату
За это время подмахнуть

Тот час же баньку истопила
И говорит зашедши в дом
«Пойди попарься – ты мудила
А мы уж с Танечкой потом».

Забрав мочалку веник мыло
И пару сменного белья
Поплелся париться мудила
Не понимая ни хуя.


Напарившись он хуй намыли
И стал дрочить его – увы
Его давно уже смутили
Задок и передок вдовы.

Окончив первый раз дроченье
Он снова дрочит – хорошо!
Вдруг видит залетает в баню
Вдова, почти, что наголо.

В короткой тоненькой рубашке
Все видно, даже хохолок
Ее увидев дико вздрогнул,
Как конь почуявший узду
Он на вдову из хуя брызнул
Попав на ляшку и в пизду

И только он спустил два раза
Перепугался парень мой
Но хуй его не сразу свянул
И лег поникшей головой

Глафира в тот же миг спустила
Рубашку быстро с плеч долой
И говорит «Дай спину милый,
Тебе потру голубчик мой».

Одной рукой трет спину мылом
Щекочет хуй другой рукой
Немного осмелел мудила
И распалился наш герой

Тогда Глафира стала раком
Полна здоровья и огня
И говорит, раскрыв ебало:
«Теперь Степан потри меня»

И хоть впервые видел Степа
Перед собой подобный вид
Его хуяру через жопу
Пизда втянула как магнит.

Пизда Глафиры же не целка
Не трудно было и попасть
И началась тут переделка
И началась тут ебля всласть.

Танюша с речки уж вернулась
Вошла в избу, Глафиры нет,
А время кушать ведь обед
Пошла во двор, и вдруг из бани
Несуться крики, стон и вой
И вся дрожа бедняжка Таня
спешит на голос дорогой.

Дверь заперта, она к окошку
А день был солнечный, светло
И хоть и боязно немножко,
Она заглянула в окно.

И видит бедная девица
Степан с стоячею ялдой
Вдова на хуй ему садится
Своей раскрытою пиздой

Зловещий вид пизды и жопы
Степан вдову с азартом еб
Стоячий хуй братишки Степы
Бросает девушку в озноб.

Все в голове у ней смутилось
Крик, вопли вырвались из уст
И как подстреленная птица
На землю падает без чувств.

Глафира голос тот узнала
И заходил под ней кружок
С испугу в жопу хуй вогнала
Почти по самый корешок.

Прошла неделя – мрачна Таня
Не замечает уж вдовы
Стоячий хуй братишки Степы
Уж не идет из головы

Ведь как узнают папа с мамой,
Что Степа вдовушку ебал,
То обернется шутка в драму
И будет здесь большой скандал



А ночью Танечка в постели,
Уставив взор свой в потолок
Тихонько пальчиком шевелит
Пизды пушистый хохолок

И вдруг рука едва коснулась
И искра вспыхнула в груди
Все жарче гладит и ласкает
меж ног дрожащею рукой

Терзают Танечку сомненья,
Что если пальчик с ноготок
приносит столько наслажденья
то сколько тот, большой бы смог.

Не знает Танечка с тех пор
И как-то у колодца стоя
Заводит с Глашей разговор.

Все откровенно ей сказала
Как побивается с тех пор,
Что бы и ей начать всерьез.
А наша вдовушка и рада
Такие речи ей как мед

И Тане вдовушка сказала,
Что ебаря она найдет
Есть пастушок в деревне – Вася
С лица и с хуя всем хорош.

Я тоже с как-то с ним еблася
В такое дело будет гож
Хоть парень с виду он и хрупкий
Но хуем вовсе уж не плох

Сломает целочку голубка,
Довольна будешь, видит бог
Сегодня же на сеновале
Туда я с Васенькой приду

Сама пойду с тобою рядом
Ты вспомнишь бедную вдову
Все покажу, раздвину ножки
Поправлю Васеньке хуек

Сначала поболит немножко
Потом пизденка пустит сок
Пойдет работа как по маслу
Ты только Таня не робей
Ебется даже воробей!

Настало время собираться
На сеновал ушла вдова
И говорит Танюша брату,
Что разболелась голова

В избе так душно, неприятно
Ночь вся в мучениях пройдет
На сеновале так приятно
На свежем воздухе вздремнуть
На что Степан ответил грубо
«Ты мне ступай, хоть черту в зубы!»,
Она ответила «Дурак».



И мигом с лестницы спустилась
Вдову увидела она
Была спокойна, весела,
И та ее немного обняла.

Ой Таня, милая Танюша
Пройдут года, твоя пизда
Сушенной старой станет грушей
Но не забудешь никогда.
Не бойся хуя, все напрасно
Пойдет работа как по маслу

А главное сними штанишки
Штанишки – лишние излишки
Лови момент, пока настиг
Ведь в ебле важен каждый миг.

Я это дело знаю тонко
Не трудно целочку ломать
Ведь ты Танюша не девчонка
Пора, пора уже давать.

Ведь я, на десять лет не глядя
Сломала, и не знал отец.
Ломал кузнец, здоровый дядя
Он был тогда у нас жилец.

Найдешь себе Танюша мужа
Не вечно будешь жить одна
Ведь говорят – пизда не лужа
Ее не вычерпать до дна

Ведь будешь ты совсем седая
И вспомнишь этот миг и час
Твоя пизда совсем сухая
Начнет свербеть в последний раз.

И не жалей, что всласть вкусила
Совета этого порой
Пизда одно, в пизде вся сила
Пизда вертит весь шар земной

На сеновал заходит смело,
А там их пастушок уж ждет
Сначала разговор несмело
О разных пустяках идет

Глафира слово тут ввернула
О горькой девичьей судьбе,
Как в старину еблись загнула
По восемь пар в одной избе

Тот в темноте ебется в сраку,
В углу двоих какой-то жмет,
Кто только что ебался в сраку
И вдруг попал кому-то в рот

В избе веселье, крики, стоны
Вся хата ходит ходуном
Хуи мелькают, пизды, жопы
Все перевернуто вверх дном.

Да, в старину умели люди
себя достаточно развлечь,
Однако ладно, поздно будет
Скидайте вы друзья все с плеч

Окинув всех в волненье взглядом
Разделась Таня наголо
С ней пастушок улегся рядом
Глафира в стороне легла

Танюша наша еле дышит
Трепещет вся, в огне горит
Вдруг тихий голос Васи слышит
Не бойсь, он нежно говорит.

Я первый раз совсем немножко
Засуну, только не зевай
Сама раздвинь пошире ножки
И потихоньку поддавай.

Тут парень ей впился в губы
На ножки начал нажимать
Васютка парень был не робкий
И продолжал все целовать

Танюша мечеться и бьется
И вдруг рукою повела
Она за хуй его берется
И стала как стена бела

Сначала хуй рукой зажала
Потом погладила его
Затем за хуй рукой схватила
Приятно, хорошо, тепло.

Вдруг брызнуло с такою силой
Ей в руки, что-то потекло
Танюша испугалась страшно
И вся скрутилася в клубок
Зажала ноги, но напрасно
Тут сам бы черт ей не помог.

Глафира Таню утешает
И гладит ласково везде
Пастух злой ноги раздвигает
И водит хуем по пизде

Танюша плачет «Вася, Вася
Не надо родненький, постой
Ой, Вася милый, ну довольно
Не лезет очень уж большой!»

А Вася хоть пастух был местный
И парень очень молодой
На всю округу был известный
своей здоровою ялдой

В делах любви всегда был точен
он поднажал и в тот же миг
нарушив тишину ночную
раздался Танин странный крик

Ой, ой - Танюша плачет, бьется
А парень жмет куда уж там,
Ой, ой - в тиши ночной несется,
Но, тут уж целка пополам.

Все, поздно, все уже случилось
Он хуй по яйца ей всадил
Напрасно Таня рвалась, билась
Пастух ей целочку сломал

Работал до седьмого пота
Ялдак всю ночь стоял как кол
Он крепко взял ее в работу
Как говорят, во вкус вошел.

Сначала Таня содрогалась
В чем красота, в чем прелесть тут
Без удовольствия ебалась
Когда он хуй всадил ей весь.

Но постепенно разгораясь
Могла уж кое-что понять
На третьем разе извивалась
Уже пыталась поддавать

На пятом разе Таня робко
Просила Васю не спеша,
Чтоб выеб раком, через попку
Чтоб он и кончил не спеша

Потом сама уж на хуй села
Поправив только хуй едва
Без содроганий села, смело
Как это делала вдова!

Но я события нарушу
Все это было наяву
Наутро даже поругались
Танюша с бедною вдовой

Ведь ты еблась - вдова кричала -
Теперь черед, голубка, мой.
Коль не пастух, была бы драка
Обоих выеб молодец
Одну в пизду, другую в сраку,
А тут и повести конец.

Зачем любить? Зачем страдать?
Ведь все пути ведут в кровать
Так лучше сразу лечь в кровать
Потом любить, потом страдать.


Юрий Куликов

lifh@rambler.ru