Ее звали Петрухой. Погоняло, было произведено от фамилии: Пет-на (если мне не изменяет память). Светловолосая, упитанная девочка, примерно, тринадцати лет.

Я совсем недавно окончил школу, успел уже проучиться месяц в училище, из которого был благополучно вышвырнут.

Петруха, появилась здесь год или два назад. Где она жила и училась ранее, я не знал. Несмотря, на юный возраст, она часто толкалась по сомнительным компаниям, вместе с одной своей подружкой; я неоднократно видел их, курсирующих по темным улицам.

Не знаю, откуда нам это стало известно, но прошел такой слух, что она уже кому-то давала... И не один раз, и не одному человеку. Как говорится: "сорока на хвосте принесла".

Нас было трое... или четверо. Было примерно около четырех часов дня. Под каким-то предлогом, мы решили заманить ее в подвал.

Тогда, это не считалось чем-то угрожающим, подростки, часто собирались в подвалах, в виду отсутствия иных возможностей. Подвал был и клубом и домом. Там собирались, для того, чтобы просто посидеть, пообщаться, поиграть в карты, покурить, возможно, и выпить, если было что, но больше, подвал символизировал место отдыха, встреч, особенно, холодными месяцами. А сейчас, был именно такой месяц. Октябрь или ноябрь.

Согласилась. Мы провели ее в небольшую комнатку, давно уже нами обжитую, со старым красным диваном, столом, стульями, оклеенную вырезками из журналов. - Все то, что мы смогли притащить сюда, что с улицы, что из дома.

Некоторое время, сидели, о чем-то разговаривали. Курили. Играли в карты. Валяли дурака.

Затем, разговор перешел на секс. Прозвучало предложение, заняться им прямо сейчас, здесь. Не скажу, что Петруха, особенно сопротивлялась. Пару раз правда, она довольно определенно сказала: нет, но мы, расценили это, как то, что она просто ломается. "Ты же ебешься уже? Пацаны с нижнего... тебя уже ебали. Так что, давай, не ломайся. Сама знала, зачем в подвал пошла".

Вскоре, все было улажено. Однако, кто будет вставлять ей первым, мы так и не утрясли. Жажда лидерства, довлела над каждым. В конце концов, мы решили тянуть спички. Две (или три) были длинными, одна - обломанная. Кому выпадет обломанная, тот и пойдет первым. Пойдет "обламывать" Петруху.

Начали.

Обломанная, выпала Артему, черненькому, щупленькому парнишке, армяшке или как там его, бывшему моему однокласснику и уже бывшему одногрупнику (он еще проучился пару-тройку месяцев в оставленной мной фазанке). Мы вышли из комнатки, закрыли дверь.

Любопытство одолевало. Нам не терпелось подглядеть за тем, что будет твориться за бетонной перегородкой. И мы, согнувшись в три погибели, толкаясь, по очереди, жадно вглядывались в дверную щелку, въедаясь глазами в оставленное только что нами пространство.

Видно было плохо; в подвале было темно. Освещение, в таких делах обычно выключают. Только крохотное окошко каморки, выходящее на улицу, немного обрызгивало светом, двигающиеся в углу силуэты, да обтянутые, стекловатой, трубы. Ни голосов, ни каких-либо характерных звуков или хрипов, разве что, шуршание щебенки под ногами.

Через пару минут, все было кончено.

Следующим, шел Арнольд - так распорядились спички (еще один мой бывший одноклассник, да и одногрупник тоже, выгнанный сразу же после меня). Черт! почему опять не я - подумалось мне.

Арнольд - не настоящее его имя. Какое-то время, он качался, потому и приклеилась к нему эта кличка. Роста он был небольшого, светлый, с выпирающим вперед горбатым носом (кажется, он был у него сломан).

Арнольд, как уже более опытный товарищ в этих делах, сразу же оттолкнул нас от двери, и предупредив, чтобы мы не подсматривали за ним, отвел Петруху, в другой угол комнаты, который был из нашей позиции непросматриваем. Сколько мы не пялились в узкую дверную щелку, ничего увидеть не смогли. В ушах стояло, то же самое шуршание щебенки и больше ничего.

Через несколько минут, вышел и он. Наступила моя очередь. Я зашел в комнату, закрыл дверь, и по примеру предыдущего товарища, занял тот же самый, непросматриваемый угол.

Подхожу.

На ней были штаны... Да, штаны, слегка приспущенные. Нагнулась раком, совершенно привычно, естественно, как так и должно быть. Руками уперлась в почерневшую, выкрашенную какой-то жидкой известкой стену; ноги широко расставлены. Достал член; он уже успел хорошо напрячься у меня.

А куда совать? - промелькнуло в голове. Я до сего момента, ни разу в жизни, не толкал свой член, в пизду бабы. Вслепую тыкаясь в ее промежность, я даже не мог понять, попадаю ли я куда-то или нет. Черт! как же это штука работает?!

Подобным тихо-ходом, я провозился минут пять или десять, производя, какие-то похожие на еблю движения, подозревая, что я все же делаю, что-то не то.

Петруха, все это время молчала, покорно, согбенная, в позе буквы "г". Я от нее не услышал, ни единого слова. Хоть бы сказала что-нибудь, сука. В результате, нащупав пальцами само ее отверстие, я понял, что моя неудача, связана скорей всего с тем, что у нее слишком маленькое влагалище для моего снаряда. Успокоившись, я сделал шаг от нее, решив, что надо ей просто навалить в рот, и все. И только, развернув ее, я попытался сделать это, в комнату, бесцеремонно ввалился Арнольд. Ну, еб... куда ты лезешь! Вы че там, по секундомеру время отмеряли, что ли?!

А может, он и не вваливался, может, я сам вышел, посчитав, что смогу осуществить этот пикантный момент и во время второго круга? Не помню, но то, что Арнольд, способен подпортить ситуацию, за ним водилось.



Год назад, когда мы отдыхали на зимних каникулах, целым классом, на одной из знаменитых местных турбаз (ныне, там проводится ежегодный фестиваль авторской песни), он уже осуществлял нечто подобное. Дело обстояло так. Днем, впятером или вшестером, мы отправились в город за бухлом. Время тогда было сложное, достать выпивку, даже за деньги, не всегда было возможным. Но, нам повезло.



Подойдя к одному из винных магазинов, мы заняли очередь. Понимая, что алкоголь, нам навряд ли кто-нибудь продаст, в силу наших лет, мы заприметили одного, местного бухарика, стоящего неподалеку. Одежда и лицо его, были хорошо помяты, и его трясло. Предложили, за возможность опохмелиться, купить нам несколько бутылок. Он согласился. Еще бы! Ни за хрен собачий, может подлечить свое здоровье. Через какое-то время, подошла наша очередь. И вот, с полными руками бутылок, он выходит к нам навстречу. "Водки нет. Есть только вот эта настойка.

Ее и взял. Хватило на пять бутылок". Ладно, нет, так нет. Настойка, выглядела, как водка - совершенно прозрачная и светлая. Да и градусы имела недетские. Зашли за гаражи. Алкаш, откупорив пузырь, засосал сразу же, ровно половину содержимого. Ни фига себе! Мы стояли абсолютно растерянные. Он пил эту гадость, как воду. Вот это да! Было даже немного обидно наблюдать, как жидкость, моментально исчезает в его глотке.

Кстати, откуда у нас появились деньги... Прошлым днем, вернее, вечером, мы зашли что-то купить в местный бар. За прилавком, работала молодая женщина. Я заказал: то ли сигареты, то ли мороженое... Она вышла в другое помещение. И тут, я смотрю, передо мной стоит чуть приоткрытая касса. Оба на! Быстро, пока никто не заметил, я выдвинул ящичек с деньгами и схватил первую попавшуюся мне в руки купюру. И давай делать ноги! Когда на улице, я при всех раскрыл свою ладонь, то увидел там, фиолетовый четвертак! Вот так повезло! Четвертак, в то время, это одна четвертая-пятая средней заработной платы. Радости, было немерено, тем паче, что наших денег у нас, осталось совсем ничего.

Затаренные бухлом, вернулись на базу. Да, вспомнил еще одно веселое обстоятельство. Я был в кедах! Да-да, в кедах, притом, что на дворе стоял декабрь! База, располагалась на горе, и я, до сих пор помню, хрустящий под ногами снег, толстые шерстяные носки, скользящую подошву... Кеды были китайские, белые. Я даже бравировал этим перед другими, дескать, мне морозы нипочем! И на все мне пох... Но в действительности, я надел их, только потому, что моя зимняя обувь, была уж совсем дремучей. Мне просто, было стыдно носить похожие на сварочные ботинки, говноступы. Ну, да бог с ними, с кедами.

Вечером, в одном из номеров, собрали всех девчонок и парней, и начали веселиться. Классный руководитель, мирно спал (вернее, спала) в своей комнате, что нам было, точно на руку. Маленький магнитофончик "Сони", сладко напевал Майкла Джексона. Вдруг, снаружи постучали. Открыли дверь. В проеме, стояло двое молодых мужиков, лет двадцати семи-тридцати, в легком подпитии. Сказали, что услышали музыку и хотели бы присоединиться к нашей компании. Если мы не против. На базах отдыха, подобное поведение, вполне нормально.

Мы были не против, тем более, они предложили угостить нас пивом (?). Зашли. Парни рассказали, что приехали на базу на машине, чисто оторваться, "покувыркаться", как заявил один из них, взяли с собой пару шлюх, а они сбежали (одна из них выпрыгнула из окна). Разговор, в основном вел, он, крупный, немного полноватый босяк, с прозвищем Бондарь. Как он нам сказал, в криминальных кругах, он человек известный. Так это или нет, не знаю, но держался он очень уверенно.

У меня с ним завязался контакт. Да, чуть не забыл, было токайское вино! Я его тогда впервые попробовал. Охмелев до самых чертиков, я начал откровенно наглеть, нести какую-то чушь, язвить, вести себя самоуверенно. Пошел в туалет, пожал руку Бондарю, сказал, что сейчас вернусь, чтоб не уходил. Понимая, что вскоре вспыхнет что-то нехорошее, моя одноклассница Евгения, лучше просто, Женя, взяв под руку, повела меня в мой номер. У меня была к ней некоторая симпатия, да и не только у меня. Шурик, человек никак необозначенный в этой истории (именно с ним мы делили номер), страдал по ней, аж со второго класса. Думаю, она помогла мне вовремя унести мою морду целой.

Пока мы шли по длиннющему коридору, я все время пытался обнять ее за талию - рука, то ложилась на нее, то резко отпрыгивала. Погрузились во мрак номера. Не включая свет, я лег на кровать. Она со мной. Ага! И только я начал распускать свои руки, в этот момент кто-то начал отчаянно долбиться в дверь! Ну, е-п-р-с-т! Какого черта!

Решили не открывать. Нас здесь нет. Но, в дверь продолжали долбить еще отчаянней. Чтоб ее не вышибли нафиг совсем, пришлось открыть. Моя спасительница, включила свет, подошла к двери. Повернула замок. И на тебе! - на пороге стоит Арнольд. Видимо, поняв, что к чему, он тоже решил не оставаться в стороне. Он сам уже давно облизывался на эту симпатичную девочку и из чувства ревности, решил, видимо, просто испоганить все мне. - Так я понял. Бесцеремонно ввалившись в номер, он сел на противоположной кровати. Выгнать его, было невозможно ни под каким предлогом. Минут через двадцать, я заснул. Они же продолжали сидеть и о чем-то говорить. Потом она ушла.

Так что, как я уже сказал, за ним водились подобные штучки. После этого случая, я на него еще долго сердился.

Ну, так вот... Мне почему-то кажется, что был еще и Мелкий. И именно, после меня он должен был заняться Петрухой, но так ли это, я уже сейчас не скажу. Как будто бы был. Но это не важно. (Как мне недавно стало известно, он помер несколько лет назад, от цирроза печени).

Этот чертов культурист, зачем-то начал читать Петрухе морали о том, чтобы она никогда не брала в рот, что это взападло и т.д. Т.е., и здесь, он тупо, пытался испоганить мне всю малину. Впоследствии, когда я решил закончить свой неудачный опыт разрядкой в рот, Петруха, хорошо обработанная им, пошла в жестокий отказ. Нет-нет-нет! Мол, ебите, но в рот не возьму. Когда я его спросил, какого хрена он тут занимается своей тупой педагогикой, он ответил мне что-то несуразное. Сволочуга!

Немного спустя, мы выползли все вместе из подвала. На улице уже было темно. Предупредив Петруху, чтобы она никому не рассказывала о случившемся, мы отправили ее домой, пообещав, что и сами, будем молчать, и разошлись.

Первые несколько дней, сидели на крупной измене: вдруг она подаст в ментовку, получится групповое изнасилование. Говорили о том, что у нее могут взять мазок, и тогда нам всем кирдык. - Скорей всего, на это повлияли, похожие истории, произошедшие с нашими знакомыми в это же время. Но потом, совсем забыли об этом событии. Петруха, продолжила учиться в школе, иногда попадая в идентичные ситуации, о чем мы узнавали через других лиц.

Через некоторое время (неделю или месяц), стало известно, что ее отец, пожарный, и его друг, выловили каких-то парней, и размозжили им головы. Что именно произошло и как они об этом узнали, не понятно, но парням, явно не повезло. Хорошо, что это были не мы.

На тот момент, мне было пятнадцать лет.