Редкие счастливчики (а, может, несчастные) испытывают свой первый оргазм в настоящем половом акте. Чаще всего, сексуальность начинает проявляться еще в том нежном возрасте, когда нормальная половая жизнь пока что далека как цветение вишни в марте. Первый оргазм случается в буре фантазий, которые возникают в нас под впечатлением увиденного или услышанного, прочитанного или подсмотренного. Фантазируя, мы доводим себя до исступления и впервые постигаем то сладостное чувство, которое не раз потом испытываем уже в реальных, «боевых» условиях.

А бывает, что до первого оргазма нас доводят невинные, казалось бы, детские игры или действия, спровоцированные взрослыми. Но, чтобы не утомлять вас рассуждениями, начну свой рассказ.

Тринадцать лет - замечательный возраст. Теоретически мы все уже подкованы в вопросах секса, но до практики у большинства еще не доходило, ибо как ни велико сексуальное желание в этом возрасте, есть некоторые сдерживающие моменты, будь то элементарное стеснение или, даже, страх. А взрослые часто считают нас еще детьми и напрочь забывают, что и сами они в таком возрасте мечтали, в какую бы дырку сунуть (или какой бы засунуть в себя кол) или где бы подглядеть, а лучше - пощупать то, что находится под юбкой (или в штанах).

Итак, мне - тринадцать, я перешел в восьмой класс, и весь июнь проболтался в городе. В июле моим родителям повезло - им предложили горящий тур по дешевке. Вся проблема заключалась в том, куда пристроить меня. Неожиданно в гости забежала папина двоюродная сестра, тетя Ира, моложавая женщина тридцати лет, но выглядевшая как студентка-первокурсница. Пару лет назад она развелась с мужем, а в ее собственности осталась дачка в Малаховке, где она проводила каждое лето со своей дочкой Оленькой, которой в ту пору стукнуло одиннадцать. Нет нужды рассказывать, что мне было предложено погостить у них.

Тетю Иру и ее дочку Олю прежде я видел нечасто, последний раз года три назад. Я ожидал увидеть свою троюродную сестру все той же мелкой пигалицей, и был удивлен, что это уже довольно развитая девчонка, почти с меня ростом (правда, и я по природе невысок). Мы приехали на дачу к тете Ире в середине дня. Дачка представляла собой небольшой двухэтажный деревянный домик с участком в шесть соток, обнесенным глухим высоким забором. Мои родители через пару часов меня покинули - им надо было успеть на ночной рейс.

Я рассчитывал, что найду с Оленькой общий язык, но она оказалась не очень общительна (небось одни куклы и тряпки на уме), контакт завязывался плохо. Вечер мы скоротали перед телевизором. Ну да ничего, завтра выйду на улицу, глядишь - найду себе друзей.

Наутро я встал довольно поздно. Моя комната была на втором этаже. Спустившись на веранду, я обнаружил, что в доме никого нет, а на столе для меня был оставлен завтрак - пара бутербродов и стакан молока, прикрытые от мух куском марли. О том, что это мой завтрак, свидетельствовала записка. Я поел и вышел на задний двор в туалет, поскольку удобства находились там. Туда я шел по дорожке, а обратно решил вернуться мимо кустов смородины, чтобы нарвать поспевающих ягод. А за кустами…

Увидев эту картину, я остолбенел. На небольшой лужайке между кустов было расстелено одеяло, а на нем загорали Оля и тетя Ира, обе - абсолютно голые! Они лежали на животах, подставив солнцу спинки и попки. На них были только панамки, а на тете Ире еще темные очки и листик смородины на носу. Тетя Ира читала книжку, а Оля играла травинкой. Я хотел потихоньку удалиться, но, увидев мою тень, тетя Ира оторвалась от книги и посмотрела на меня.

- А, Коля! Доброе утро. А мы тут загораем. Присоединяйся.

Предложение было сделано почти в повелительном тоне, и я решил присоединиться. Я снял футболку и лег рядом с Олей.

- Коля, - строго сказала тетя Ира. - В обществе голых людей неприлично оставаться в трусах.

Смущаясь, я повернулся к дамам спиной, быстро стянул шорты и лег на живот. Оля играла травинкой с божьей коровкой.

- Божия коровка, улети на небо, там твои детки кушают конфетки… - приговаривала девочка.

Божья коровка расправила крылышки и улетела.
- Мам, а откуда у божьих коровок детки?

- Их яичек. Они их откладывают, а из них появляются детки.

- Как цыплятки?

- Вроде того. Так, хватит жарить спинки, а то обгорим. Поворачиваемся: раз, два, три.

Тетя Ира и Оля синхронно повернулись. Я скосил глаза и увидел тети Ирину высокую грудь, которая почти не растекалась, а поднималась пологими холмиками и смотрела вверх большими темно-вишневыми сосками. Ее впалый животик заканчивался бугорком лобка с русыми, как на ее голове, волосками. Олина грудь еще мало отличалась от моей, она совсем чуть-чуть холмилась, а то, что у нее между ножек, мне с моего ракурса вообще не было видно, но представлялся шанс разглядеть. Возбуждение, которое уже охватывало меня, стало нарастать все сильнее. Скрывая его, я продолжал лежать на животе.

- А ты, Коля, - обратилась ко мне тетя Ира, - не боишься, что спина обгорит? Повернись на спинку.

Я повернулся, согнув колени и зажав свое хозяйство между ног, чтобы его не было видно.

- Мам, - капризно сказала Оля. - А Коля мне солнце своими ногами загораживает.

- А ты скажи ему сама: Коля, опусти, пожалуйста, ноги.

- Коля, опусти ноги!

Я опустил колени, изо всех сил пытаясь удержать то, что рвалось вверх. Я прикрыл глаза и в узкую щелочку век видел, что Оля приподнялась на локте, разглядывая меня. И вдруг мой до предела возбужденный член вырвался на свободу и занял положение баллистической ракеты на старте.

- Ой, мам, смотри, какая у Коли большая! - с восторгом воскликнула Оля.

- Ничего, у мальчиков это бывает, - не отрываясь от книжки, ответила тетя Ира.

- Мам, а у людей детки тоже из яичек получаются? - наивно спросила Оля.

- Почти.

- Тогда детей должны рожать мужчины - у них же яички.

- У женщин тоже в животе созревают яички. А мужчины их только оплодотворяют.

- А как? Трахаются, да?

- Оля, как тебе не стыдно?! Где ты таких слов набралась?!

Оля засопела и легла на спину. Я закрыл глаза, и возбуждение мое стало потихоньку проходить.

- Мам, а теперь она у него маленькая, - констатировала Оля.

- Так, детишки, хватит на сегодня, - сказала тетя Ира, вставая.

Я открыл глаза и увидел всю ее фигурку с головы до ног. Надеюсь, не надо описывать, как я был потрясен, разглядев среди светлых волосиков половые губки, похожие на створки раковины моллюска, между которых дразняще розовел язычок малых губок. Но еще сильнее меня потрясла аккуратная Олина щелочка, когда ее обладательница поднялась во весь рост. Я смотрел на нее снизу вверх, такого вида мне не открывалось ни разу в жизни. Две нежные упруго сомкнутые девичьи губки так и манили их потрогать или поцеловать. Надо сказать, в этот день я вообще впервые увидел наяву, не на картинке, как устроены женщины и девочки. Мой член снова вскочил как автоматический зонтик, и Оля уже открыла рот, чтобы прокомментировать это событие, но я повернулся к ней спиной и надел шорты.

Весь день я был под впечатлением увиденного, и не мог дождаться следующего дня, когда мы снова пойдем загорать.

Но следующий день выдался пасмурным. За завтраком я, наверно, слишком пристально разглядывал Олю - она раскачивалась на стуле, подложив под себя одну ногу, платье ее задралось высоко, но не настолько, чтобы показать все секреты. А меня разжигало просто дикое желание снова увидеть то, что я видел вчера. Наверное, я «подсел» на голое девичье тело.

Я вышел во двор под моросящий дождик и стал караулить, когда Оля пойдет в туалет. Там были щели в стене, я хотел подсмотреть за ней. Наконец она прошла мимо меня и зашла в «веселый домик». Я потихоньку подкрался и стал присматриваться в щель. Внезапно кто-то взял меня за руку. Это была тетя Ира. Она отвела меня в сторону и пристыдила.



- А подсматривать нехорошо. Ведь мы от тебя ничего не скрываем - я сама женщина без комплексов и Олю учу не стыдиться показать свое тело. Я тебя понимаю, в тебе сейчас кипят эмоции, они требуют выхода, потому что и возраст такой, и все время до этого ты был закомплексован нормами приличия. Если ты еще не утолил своего любопытства, я тебе помогу. Пошли.

Мы вернулись в дом. Когда пришла Оля, тетя Ира сказала:

- А воздушные ванны можно принимать не только на солнце, тело должно отдыхать и дома.

Она стянула с себя легкий сарафан, а затем сняла трусики. Лифчика она не носила. Мы с Олей тоже разделись догола. Я, все еще пристыженный замечанием тети Иры, старался поменьше пялиться на них и возбудился не сразу. Лишь только под пристальным взглядом Оли мой пенис, как удав под дудку заклинателя змей, потянулся вверх и, подрагивая, напряженно замер. Но это продолжалось с полчаса, не больше. Когда я, пусть исподтишка, но вдоволь насмотрелся на девочку и женщину, волна возбуждения схлынула.

Я уже не обращал внимания на пристальные взгляды Оли и на ее комментарии, когда моя писька то поднималась от возбуждения, то опускалась, если я задумывался о чем-то другом. Мы сели за стол и поиграли в подкидного дурака. Потом тетя Ира сказала Оле:

- Оденься и сходи, пожалуйста, в магазин за хлебом.

- Так у нас есть хлеб.

- Он уже черствый, я лучше сухарей насушу.

Оля нехотя оделась, взяла деньги и авоську. Когда она ушла, тетя Ира подозвала меня к себе. Я встал из-за стола и сделал к ней три шага, и только что висевший член мой подскочил, потому что она сидела на стуле, раздвинув колени. Тете Ире, похоже, нравилось, что она меня возбуждает, ее нисколько не смущал мой торчащий член, Да я и сам перестал его стесняться.

- Ты большой мальчик, - констатировала тетя Ира, потрогав указательным пальчиком дырочку на головке моей письки. - А большим мальчикам вредно не давать выход эмоциям. Дрочишь?

- Это как?

- Как? Как все мальчишки, вот так:

Она зажала большим и указательным пальцем крайнюю плоть, приоткрыла головку и оттянула кожицу обратно. От этого мой орган начал, напрягаясь, подрагивать.

- Нет, - ответил я, и это было правдой.

- Я помогу тебе немного выпустить пар, я вижу как ты перевозбудился за эти дни. А ну-ка, побрызгай на меня.

Тетя Ира сильнее развела колени, открыв для моего обозрения свои большие и малые половые губы, сжала в кулаке торчащий член, поводила по стволику, а когда он стал тверже стального прутка, привлекла меня к себе и зажала его между своих грудей.

- Давай, подвигай попкой!

Двигая тазом, я начал тереться своим членом о ее упругие груди. Коленкой я ощущал ее горячие половые губы, которые набухли и стали влажными. Головка то появлялась в ложбинке меж ее грудей, то исчезала. Тетя Ира крепко сжимала свои сиськи руками и слегка терлась вагиной о мою коленку. Волна наслаждения, никогда ранее не испытанного, накатывала на меня. Острые импульсы прокатывались от яичек к головке, а потом что-то сдавило в промежности, но я не мог остановиться, двигал попой все сильнее и быстрее, пока струи спермы не излились из головки на подбородок, шею и грудь тети Иры. Она расслабила руки, ее груди освободили мой член, который стал болезненно чувствительный, но продолжал напряженно стоять.

Тетя Ира размазала мою сперму по лицу, шее и груди. А я, все еще возбужденный, стоял около нее. Она взяла рукой мой членик и выдавила из него последние капли. Тут открылась дверь, и вошла Оля.

- А чего это вы делаете? - удивилась она.

- Коле показалось, что у него там заноза. Я хотела вытащить.

- Где заноза, а можно я посмотрю? - она приблизила к моей письке лицо. - Мам, а это что?

Оля показала пальцем на белую капельку, опять выступившую из моей дырочки.

- Ничего, у мальчиков такое бывает.

Вечером в десять часов тетя Ира отправила нас спать. Я уснул довольно быстро, но около полуночи проснулся, мне захотелось в туалет. Я спустился вниз и, проходя мимо двери в комнату тети Иры, заметил, что там горит свет. Я справил нужду, полюбовался звездами, замерз, а, вернувшись в дом, был поражен увиденной картиной. В полоске света, пробивавшейся из комнаты тети Иры, стояла в одних трусах Оля. Она смотрела в щель приоткрытой двери, оттуда раздавались какие-то стоны и кряхтение. Одна рука Оли была запущена в трусики, она там ею шевелила. Заметив меня, она отскочила от двери и быстро вынула руку из трусов.

Не сумев превозмочь любопытства, я тоже заглянул в щелку приоткрытой двери. Тетя Ира, совсем голая, лежала на тахте, раздвинув ноги, а между ее ног на коленях стоял голый мужик и совершал такие же движения, как я сегодня днем, «выпуская пар». Мужик при этом кряхтел, а тетя Ира стонала.

Я взял Олю за руку и потихоньку потащил наверх.

- Подглядывать нехорошо, - шепнул я ей.

- Они трахаются, - констатировала Оля.

- Они взрослые, имеют право, - ответил я.

- А ты когда-нибудь трахался?

Я не знал, можно ли назвать полноценным траханьем мой давешний оргазм, но все равно ответил:

- Нет.

- И я - нет.

- Нам еще рано.

- А мальчики могут сделать себе хорошо?

- Как, то есть?

- А вот девочки могут. У меня есть секрет, хочешь покажу? Только ты маме не говори, ладно?

- Ага.

- Иди сюда.

Она повела меня в свою комнату. В окно светила луна, было довольно светло. Оля сняла трусики.

- Только ты мне свою писю покажи, ладно? Я обычно смотрю на картинку, но на живого мальчика смотреть интереснее. Я вообще только у тебя в первый раз, не на картинке увидела.

Я приспустил трусы.

- Чтобы стало хорошо, я вот как делаю.

Оля села на тахту и расставила ноги. Двумя пальчиками она принялась водить вдоль своей щелки, не отрывая взгляд от моего членика, который моментально стал возбуждаться.

- Мои пальцы - это как будто пися мальчика, - прокомментировала она. - А мальчики так не могут.

Мое возбуждение стало нестерпимым. Я сжал свой член в кулаке и начал им быстро двигать.

- Зато мальчики вот как могут: мой кулачок - как пися девочки, - в тон ей ответил я.

- Здоровско! - восторг Оли был неописуем.

Когда я почувствовал близкую эякуляцию, то приблизился к Оле и выпустил свои струи ей на живот. Кончал я долго, наверно даже дольше, чем на тетю Иру. Оля перестала мастурбировать и подставляла ладошки под стекающие струи.

- Что это было? - спросила Оля.

- Я кончил.

- Тебе было хорошо?

- Да.

- Это твои детки? - она поднесла к лицу ладошку, вымазанную спермой, и лизнула.

- Да.

- А еще так можешь сделать?

- Не сейчас. Потом. Попозже.

- А мне иногда много раз бывает хорошо. Вот сейчас уже два раза было.

- А хочешь, я тебе приятно сделаю?

- Только не надо оплодотворять мои яичники.

- Нет, не буду, - заверил я.

Где-то я слышал слово «куннилингус» и примерно знал, как его делают. Я встал на колени и припал к ее щелочке языком. Она была сладко-солоноватая на вкус, я лизал ее как мороженое, а тихие вздохи Оли приводили меня в возбуждение, несмотря на только что испытанный оргазм. Я лизал ее до тех пор, пока она не задергалась и не застонала.

- А теперь ты мне, - я поднес к ее рту свою писю.

И она лизала ее, сжимала рукой и своими губами, а когда, конвульсивно дергаясь, я заполнил ее маленький ротик своей спермой, она выпустила мой член и восторженно произнесла:

- Получилось!

За эти две недели я выпустил столько спермы, что ею, наверное, можно было наполнить большую ванну. Я так ни разу и не выходил за пределы участка и не искал себе друзей, мне и тут хватало развлечений. Утром мы загорали или ходили по дому нагишом в ожидании момента, когда можно будет дать выход эмоциям. Днем тетя Ира отправляла куда-нибудь Олю и помогала мне «спускать пар». Ночью я помогал спускать пар Оле, а заодно и себе. А под конец тетя Ира разрешила мне войти членом в предназначенное для него место, но это уже другая история.