Ненавижу телефон! Звонок, даже если его ждешь, все равно нагло и неотвратимо требует тебя оторваться от чего угодно. А этот, хоть и не неожиданный, всё равно оказался внезапным. Я только-только разлепила глаза, только собиралась понежиться в приятном безделье, не спеша позавтракать, почитать. Побездельничать, а вечерком - и выгулять саму себя в места весьма мне приятные, и тут – нате вам! Ну и кто это в такой тихий снежный предрождественский день? Муж? Свекровь? Или…

- Аня, это Алла! Можешь говорить?

Блин, хорошо, конечно, но неужели пора? Еще только четвертый час дня, а мы должны были пересечься вечером?

- Здравствуй, Аллочка, конечно могу! Что, уже?

- Нет, приходи попозже, как договорились, только обязательно! Будет работа! Тут у тебя фанат объявился!

Я всегда немного завидовал Виктору, правда-белой завистью. Некоторые эпизоды его бурной жизни видел сам, некоторые он рассказывал. Его папочка очень нравился женщинам, но похоже, только не своей жене. Высокого роста, густые русые волосы коротко подстрижены, как у многих офицеров, правильные черты лица, синие глаза, высокий лоб и мужественный широкий подбородок, широкая грудь атлета и мускулистые руки. Но маман Виктора интересовало только одно-деньги...

Если мужчина нравится женщине, то ей нравится в нём всё без исключения. Но мамочке Игоря он не нравился по одной только причине-зарплата офицера. А от злости, что многие знакомые женщины просто с ума сходят от Сергея Федоровича-она решила ему отомстить и изменить, как она после где-то пятой рюмки говорила моей маман у нас

Часть 5.

Февраль с его морозами окутал город своим снежным саваном. На улицу выходить не хотелось, если только по необходимости, которая заключалась в моих занятиях в институте и в работе Вила. Выходные проводили, как правило, дома. Правда, Алекс вытащил нас пару раз на вернисажи городских художников, среди которых у него было несколько знакомых.

Там собиралась странная публика, за которой наблюдать было более интересно, чем осматривать полотна, на которых не понятно, что было изображено. Несколько человек стоят, например, у картины, название которой «Закат» или «Рассвет», где грубыми мазками отображен весь спектр красок и более ничего. Они вдумчиво рассматривают полотно, качают головами, восхищаются и некоторые из них высказывают свое мнение: «Гениально», «Смело», «Восхитите

Мы дружили с таких давних пор и привыкли быть настолько откровенными друг с другом, что я не думал, что мы можем еще друг друга чем-то удивить. Однако однажды вечером Эле удалось поставить меня в тупик.

-Послушай, - сказала она. - У меня к тебе одно дело есть, даже не знаю как начать.

-Такое большое дело?, - усмехнулся я. Хотя уже эта прелюдия была меня неожиданностью, обычно Эля робостью не отличалась, вываливала, как это теперь называют, сразу все на собеседника, и даже не стеснялась при этом в выражениях.

-Черт, никакое плавное вступление не приходит в голову. В общем, у моего Миши маленький член.

-Что?, -переспросил я. Кроме самой новости не менее удивительным было использование слова "член", я попытался вспомнить, слышал ли я, чтобы она когда-то называл

Промозглыми осенними сумерками из дверей районной прокуратуры, кутаясь в пальтишко вышла молодая женщина. Слава Богу! Завтра у следователя прокуратуры Татьяны Андреевны начинается отпуск – первый за три года. Ещё бы три года просидела, да инспекция КРУ освободила её из рабства. Можно на время отдохнуть от кучи дел, съездить к подружке в Новгород – давным-давно собиралась, а дочку ещё вчера отвезла к бабушке. В общем, свобода! А то уже скоро голова кругом пойдёт от убийств, ограблений, шантажей, выездов на происшествия, допросов, экспертиз и прочих весьма занимательных на первый взгляд, от весьма утомительных обязанностей. Особенно бумажных.

- Девушка, не подскажете, где здесь аптека?

Она повернулась к притормозившей у пустынного тротуара к машине и наклонилась к распахнутой