Над городом сгущались тучи. Вечерело. Я шёл к вокзалу, закинув на плечо тяжёлую спортивную сумку. Здесь, в этом маленьком провинциальном городке, меня больше ничего не держало. Я ехал в Москву, искать своё счастье. У меня не было ничего, и было одновременно всё – свобода! Я мечтал о том, чтобы добиться всего своими руками, и теперь был в самом начале этого пути, верного пути!

У вокзала лежал грязный рыхлый снег; один за другим зажигались оранжевые фонари. Состав уже стоял на пути. Здесь было много народу, и все они спешили с сумками и рюкзаками на поезд.

На вокзале было много милиции. Носильщики уныло катили пустые железные тележки. Вещало гнусавое вокзальное радио. В поезд пока не пускали, и я остановился у своего вагона в ожидании. Мне предстояло проехать трое суток, так

Глава одиннадцатая

А я так и продолжала стоять раком, пока он не спустился, и не затихли его шаги. Затем молча, безвольно повалилась на бок. Я поняла, что брошена, уничтожена, проклята. Как могла не узнать рук чужого мужчины, отдаться ему так, как не отдавалась любимому. Стонать под его ласками так, как не стонала от ласк своего любимого, делать с собой то, что не делал со мной мой любимый. Я была осквернена и виновата перед Витей, как я теперь посмотрю в его глаза, что скажу ему. Если он бросит меня, то поступит правильно. Я даже не знала, что можно сказать или спросить у Светланы и как вести себя дальше.

На улице чуть начал брезжить рассвет, где-то закукарекали первые петухи. Светлана мгновенно засопела, повернувшись ко мне лицом и свернувшись калачиком, положив с

Глава третья

Раньше мы с мамой жили в небольшом городке Ставропольского края. Отца я практически не помнил. Врезалось в память только то, что он постоянно пил, бил мать, выгонял нас из дома. Он меня не считал родным сыном. Говорил, что мать меня нагуляла от каких-то “шабашников” армян. Не выдержав такой жизни, мать убежала от него, и мы оказались в нашем городе, так как бабушка здесь в наследство оставила двухкомнатную квартиру. Они с братом, разделив ордер на двоих, стали здесь жить.

- "Вот так мы и оказались с Вами тетя Нина в одной квартире.. И ни о каких женщинах до этого я и не думал, и не мечта, так был еще слишком маленьким," - по-дытожил он сказанное.

Он тяжело вздохнул и продолжил...

Я еще был маленький, мне было пять лет. Мы с мам

С Ликой я начал встречаться на третьем курсе. Мы с ней вместе учились в Технологическом институте, в одной группе. Она ничем особенным не выделялась среди остальных девчонок, и поначалу я не обращал на нее особого внимания. Стройная, худенькая, среднего роста – она, скорее всего, напоминала подростка. Но к третьему году учебы Лика заметно округлилась, причем именно там, где надо, и стала очень даже соблазнительной. Особенно привлекала ее грудь, ставшая как минимум третьего размера. Лицо было самым обычным, но какое-то озорство, светившееся на нем, делало ее очень милой. На нем выделялся только большой рот с пухлыми губами, но это нисколько ее не портило. Впрочем, не лицо и не грудь подтолкнули меня к более близкому знакомству.

Как-то в пивном баре, где мы частенько прогуливали

В тот день светило яркое солнце, и сильный ветер гнал по небу кучерявые облачка. Ветер был настолько сильным, что даже самые крепкие ветки деревьев кренились к самой земле, шурша молодой листвой. Было очень жарко, и девушки казалось, поснимали с себя всё, что хоть как-то сдерживало скрытые мужские инстинкты…

Я вышел из дома, как всегда в половине девятого. На площади творилось обычное утреннее оживление. Многочисленные автобусы-подкидыши выплевывали у метро жителей спальных районов, с автобусной остановки и с остановки трамвая народ спешил на работу.

Зная, что на работе меня особенно никто не ждёт, я шёл не спеша. Спешить мне было некуда. Настроение было превосходное, какое бывает только ранним летом - светит яркое солны