Озеро надежд

Из дому мы вышли, когда солнце уже перевалило за полдень. Счастливая и весёлая Ники, как ребёнок, получивший давно обещанную игрушку, о которой мечтала всю жизнь, разделась и, абсолютно не стесняясь своей наготы, носилась по лугу.

Срывая цветы, она подбрасывала их в воздух, радостно кричала и визжала от восторга, а я смотрела на неё и думала: - как же всё-таки мало нужно женщине для полного счастья, нужно всего лишь, чтобы её любили, а если ещё и она влюблена - такая женщина готова и жизнь отдать за свою любовь. Так может и мне послать всех к чёрту, и жить, как многие живут? Может, хватит думать, переживать и заботится о своих, зачастую, мнимых возлюбленных? Не знаю правильно ли это, но я уверена, что так мне жит...

В конце 90-ых в Харькове еще вполне свободно торговали с лотков разными порнографическими изданиями, начиная с местных газетенок желтого содержания и доморощенных сборников порнорассказов, иллюстрированных черно-белыми фотографиями, и заканчивая красочными польскими и немецкими порножурналами вроде «Cats» и «Hustler». Отдельно выходили тонкие буклеты с черно-белыми фото местных проституток с указанием их телефонов, хотя на самом деле это были телефоны «мамок» и «сутенеров».

Не знаю, как в других местах, но у нас фотографии делались в домашних условиях, в качестве фона использовались чуть ли не простыни, короче говоря, качество за редким исключением было довольно жалкое. Большинство девочек позировало, прикрывая лица полями шляп или ...

Утром я встал по раньше, за два часа до работы, чтобы позавтракать и смотаться к Петровичу, отдать ему мамашины трусы, бутылку водки на опохмел и постараться уговорить нашего бригадира на то чтобы он разрешил мне понаблюдать из шкафа, как он будет ебать знойную хохлушку. Об этом я думал ещё вчера вечером и ночью когда засыпал и мне даже сон приснился, будто я сижу у Петровича под тахтой и слышу как стонет мама Валя.

Сон до того был реалистичным что утром я встал с каменным стояком а рядом на подушке лежали Валины трусы. Я ещё раз с наслаждением понюхал их промежность, вдыхая аромат влагалища родной матери в вперемежку с запахом французских розовых духов и сожалением положил их обратно в пакет, понимая что эти трусики мне не придётся...

Олечка, соседка, опять мне всю нервную систему портит. И взяла же моду почти что нагишом по огороду шастать. То купальничек натянет из двух ниточек. Трусы — одно название. Ниточка в жопу врежется и получается жопа полностью голой. Правда спереди напиздничек треугольный, вроде прикрытия. А лифчик такой, что чашечки едва соски прикрывают. Хорошо хоть не толстая. Не худоба современная, но и не толстушка. Всё в меру. Купили дом под дачу, вот соседями и стали. Оля роста не особо крупного, скорее среднего. И мужик её ей под стать. Только вот мужик у неё пузанчик. Такой жизнерадостный колобок. Где-то там работает начальником. По крайней мере не слесарит. И потому совершенно ничего сам не умеет. Ещё как обосновались ко мне пришёл познакомиться да п...

Как-то я возвращалась довольно с учебыы, так как задержалась на несколько часов, готовилась вместе с другими к концерту, выступать должна была. Дело происходило осенью, уже смеркалось рано, но погода стояла теплой даже для Феодосии.

Есть недалеко от дома узкий, заросший деревьями и кустами проход между домами, которым нечасто пользуются, но который значительно сокращал мне дорогу со школы, когда я торопилась.

— Здравствуй, Маша.

Обернувшись, я увидела мужчину лет тридцати, приятного на внешность, хорошо одетого. От него пахло, правда, алкоголем, но дорогим алкоголем. Мы несколько секунд стояли и молчали, словно в рот воды набрали, наконец мужчина произнес:

— Я тебя знаю. Ты летом на набережной кадрилась, сосала ...