Вещи могут рассказать людям о многом. Конечно, сами они ничего не рассказывают, но благодаря им мы вспоминаем знаменательные вехи своей жизни - первую любовь, первую сексуальную связь… И эти вещи дороги нам как память. Убираясь на антресолях, моя жена нашла старого, изъеденного молью плюшевого медведя. Она хотела выкинуть его, но я не позволил, потому что…

Эта история произошла (даже вспомнить страшно!) летом 1976 года. Мои родители взяли путевку в дом отдыха. Чтобы во время их отсутствия обо мне кто-то мог позаботиться, решили пригласить тетю Дашу. Я сначала протестовал, мотивируя тем, что я взрослый и самостоятельный тринадцатилетний отрок, поэтому вполне могу позаботиться о себе сам. Ну что я, не сварю себе пельменей или не пожарю яичницу?

- Вот именно, - сказала мама. – Пожаришь. И сожжешь сковородку!

- А то и всю квартиру! – подхватил папа.

Я поворчал немного и смирился. Вообще, против тети Даши я ничего не имел. Это папина двоюродная сестра из Красноярска. Она часто останавливалась у нас, когда бывала по делам в Москве. Она сравнительно молода, ей 32 года, она веселая и компанейская, умеет интересно рассказывать разные истории. Еще я знал, что у нее есть дочь, которая на год старше меня и которую я в жизни никогда не видел, и что тетя Даша недавно разошлась с мужем. И непонятно почему, тетя Даша совсем не вредная, очень симпатичная и выгладит гораздо моложе своих лет, наверно, где-то лет на двадцать пять.

- Даша приедет с Ирой, - сказал папа. – Она давно хотела показать ей Москву. Вот и поживут здесь, пока нас не будет.

Блин, мне только этого не хватало! С тетей Дашей я еще мог смириться, но чтобы тут торчала еще и девчонка! Все настроение испортили. Будет тут ходить, ныть, хватать мои вещи…

Мы с папой поехали на вокзал встречать тетю Дашу и Иру. Шел сильный дождь. Они вышли из вагона в каких-то нелепых дождевых накидках с двумя чемоданами и сумкой. Пока папа целовался с тетей Дашей, я смотрел на свалившееся, на меня несчастье. Закутанное в дождевик существо тоже поглядывало на меня исподлобья как затравленный зверек. Она была чуть повыше меня, а на личико даже симпатичная. Остальное было скрыто плащом. Тетя Даша чмокнула меня в щеку.

- Как ты подрос! Это твоя троюродная сестричка Ира. Ну, пожмите друг другу руки, я надеюсь, вы
подружитесь.

Папа забрал оба чемодана и сказал мне:
- Славик, будь джентльменом, возьми у кузины сумку.

Я нехотя потянулся к сумке, но девчонка переложила ее в другую руку и отстраняясь от меня.
- У нее там Винька, - пояснила тетя Даша. – Она им очень дорожит и никому не доверяет.

- Что, что там? – не понял папа.

- Игрушка любимая.

Дома тетя Даша скинула дождевую накидку и тряхнула влажными волосами:
- Полжизни за горячую ванну!

Пока тетя мылась, мне пришлось общаться с Ирой. Сняв свой дождевик, она осталась в каких-то бесформенных широких брюках и темно-серой блузке, размера на два больше нужного ей. Ну и чучело, подумал я.
- Ты читал Хемингуэя? – спросила она.

- Нет.

- А Сент-Экзюпери?

- Тоже нет. Я люблю Жуль Верна, Майн Рида и фантастику: Беляева, Лема.

Ира брезгливо подняла верхнюю губку и тихо сказала:
- Каждому свое. А чем увлекаешься?

- С ребятами в волейбол играю. Магнитофон собираю. Из деталей, по своей схеме. А больше ничем.

- В волейбол я тоже умею играть. И еще я гимнастикой занимаюсь. А радиотехника – это так скучно!
Напомню читателям, что описываемые события происходили в те далекие времена, когда еще не было игровых приставок к телевизору, мобильников, Интернета, а компьютер занял бы всю нашу трехкомнатную квартиру. Однако развлечений нам в жизни хватало

- Уф! Это божественно! – тетя Даша вышла из ванной в халате и в полотенце, повязанном чалмой на голове. Она была румяная и свежая. – Ира, можешь идти мыться.

Я вздохнул с облегчением. На ужин Ира вышла в мужской ковбойке и джинсах. Джинсы обтягивали ее ножки, оказавшимися на удивление длинными и очень даже стройными, а у рубашки были расстегнуты две верхние пуговки, приоткрывая пространство между выпуклостями, которые вполне можно назвать грудкой. Распущенные волосы струились по спине широким водопадом. Тут я отметил, что недооценил вначале ее внешность – девочка оказалась более чем симпатичная. Даже папа, для которого не существует других женщин кроме мамы, сделал комплимент:

- Слушай, Дашк! У тебя прекрасный ребенок получился! Она просто красавица!

Ира, садясь за стол, зарделась.Папа с мамой уезжали завтра утром. Сегодня тетя Даша легла спать в гостиной на диване. Иру положили на мою кушетку, а мне постелили тут же, в моей комнате, на полу на надувном матрасе.

- Наш ребенок начинает половую жизнь, - услышал я, как пошутил папа, когда за ними с мамой закрылась дверь спальни.

Перед сном я принял душ, все равно я не входил в свою комнату, пока там укладывалась спать Ира. А когда вошел, в комнате было темно, и девчонка уже сладко сопела под одеялом, обняв своего Виньку. Я забыл сказать, что Винька – это плюшевый медвежонок, величиной с фокстерьера. Это ее любимая с детства игрушка, названная вначале Винни-Пухом, а потом – просто Винькой. Под сопение Иры довольно быстро заснул и я.

Проснулся я среди ночи от какого-то скрипа. Точнее скрип был знакомый - скрипела моя разболтанная кушетка. Папа давно собирался заклеить ее как следует, но я не давал ему, говоря, что сделаю это сам. А у самого все не доходили руки. Я открыл глаза. В комнату через закрытую штору проникало немного лунного света, слегка ее освещая.

Да и глаза среди ночи уже хорошо адаптированы к темноте. Ира лежала на спине без одеяла, согнув ноги в коленях. Одной рукой она прижимала к груди своего Виньку, а другую крепко стиснула между ножек. Она была совсем голая. Я затаил дыхание, боясь, как бы она не заметила, что я проснулся. Она смотрела в потолок, часто дышала и при этом двигала попкой, приподнимая и опуская ее. Потом испустила тихий глубокий стон, вытянула ножки и положила игрушку рядом с собой. Несколько минут она лежала так без движения, потом накрылась одеялом, свернулась калачиком и сонно засопела.

Не приснилось ли мне все это, подумал я, или, может, у меня глюк? От увиденного у меня сильно напряглась пиписька. Чтобы унять ее, я потеребил головку, но она не унималась, а перед глазами вновь всплывала только что виденная картина. Я повернулся на живот, прижав письку к простыне, и непроизвольно несколько раз потерся ею. Вдруг у меня что-то задергалось внутри между ног, к головке подкатила горячая волна, и из нее пульсирующей струей потекла теплая жидкость прямо на простыню. Сразу стало легко и приятно. Я расслабился, отодвинулся от остывающей, лично мной сделанной лужи и крепко заснул.

Проснулся я уже утром оттого, что мне захотелось в туалет. Я приоткрыл один глаз, и тут же забыл о своей нужде. В комнате стоял полумрак, потому что окно все еще было зашторено. Я опять сделал вид, что сплю, поскольку испортить эту картину было бы непростительно. Чуть-чуть прищурив глаза, я из-под одеяла смотрел на Иру. Она стояла совсем голая перед зеркалом шифоньера и причесывалась. Она стояла задом ко мне, а в зеркале я видел ее отражение спереди. Как устроены девочки, для меня особым секретом не было. На пляже мамаши часто купали голышом девочек до пяти, а то и до семи лет. Я прекрасно знал, что с возрастом их писи не превратятся в такую как у меня.

Просто щелки станут побольше и покроются волосами, как у моей мамы. Я один раз видел, как она голышом бежала из ванной в спальню, видимо забыла халат. Что же такое притягательное было у Иры? Щелка и щелка, почти без волос. Лишь реденький пушок пробивается, как на верхней губе десятиклассника. Почему же мне хочется смотреть на нее еще и еще? Почему моя пися забыла то, что минуту назад хотела пописать и снова встала торчком, требуя выпустить опять эту жидкость?
Ира разделила волосы на прямой пробор, заплела косы и завязала их в крендельки двумя огромными бантами. Я отметил, что у нее обалденная фигура. Голова правильной формы, не круглая, не треугольная, не грушевидная, а очень точный овал. Шейка не короткая и не очень длинная, а то, что надо.

Плечики ровненькие, спинка прямая. Талия выражена, но не такая как песочные часы, а нормальная, видно, что у девушки есть тело и есть внутренности, которые там помещаются. Попка… Боже, что за попка! Две правильные буквы О. Не ноль-ноль, а именно ОО классического начертания. Я извиняюсь за лирическое отступление, но у женщины бывает попа, бывает жо-о-па, бывает задница, но у Иры была именно попка. Задик не вислый, а наоборот, подтянутый вверх. Ножки… Чудесные ножки, длинные, стройные. В меру накачанные бедра, икры по форме как стальные перышки для ручки, ярко выражены, но не такие, как хвост (точнее голова) у кальмара. Если она встанет сомкнув ножки – между ними спицу будет некуда просунуть.

Когда Ира повернулась ко мне боком, я просто обалдел от ее грудки. Маленькие девичьи грудки задорно и раскосо глядели сосками вверх, и уже было ясно, какая грудь у нее станет со временем. Это будут две морские волны, бегущие от живота к ключицам. Животик у нее… Животик выражен, он не впалый и не выпирает, просто видно, что он есть: очень изящный футляр для кишок. А под ним маленький лобочек. И вниз пошли чуть выпуклые бедра, мягкие кругленькие коленки и прямые голени, изящным подъемом переходящие в стопу. Я еще не утомил вас? Или вы тоже глотаете слюни, как и я?
Ира начала делать зарядку.

Сначала наклоны влево-вправо, потом повороты, потом наклоны вниз… Я не мог шевелиться и крепко сжал в кулаке свою письку, иначе она просто лопнет. Представьте себе: я лежу на полу, а это божество стоит задом ко мне и нагибается, складываясь пополам! А мне открывается вид и на попку, и на ее большие и маленькие губки, и на все, что между ними! И в довершение ко всему она села на шпагат. Вы бы кончили? Я – уже! В кулаке запульсировала крепко сжатая писька, и пришлось кулак чуть разжать, чтобы дать возможность вытечь тому, что рвалось наружу.

Тут дверь открылась.
- Ира, уже встала? – шепотом, чтобы не разбудить меня, произнесла тетя Даша.

- Встала, встала, - тоже шепотом ответила Ира, поднимаясь со шпагата.

- Молодец. А почему ты голая? Я же тебе говорила спать в пижаме.

- Мне неудобно в пижаме. Хватит того, что в поезде три ночи мучилась.

- Стыдно же, Славик может увидеть.

- Не увидит, он спит. А если и увидит, что из того?

- Ладно, иди умываться, скоро будем завтракать.

Ира надела халат и вышла. Мне снова захотелось писать. Но простыня! Я встал с матраса и сдул его. Одеяло сунул в шкаф. А на простыне с одного боку красовалось подсохшее желтое пятно, а с другого – не засохшее, мокрое. И на трусах мокрое пятно. В таком виде выходить из комнаты нельзя. Я переодел трусы, а снятые завернул в простыню, скомкал ее и решил незаметно пронести в ванную. Только бы в коридоре ни с кем не столкнуться. Когда я дошел до ванной, как назло оттуда выходила Ира.

- Доброе утро, - сказал я, пряча за спиной свой комок.

- Салют. Как спалось?

- Спал как младенец. Я не храпел?

Зря я это сказал. Ира чуть покраснела.
- Не знаю, я ничего не слышала. С дороги устала, спала крепко.

Она пошла в комнату переодеться, а я прошмыгнул, наконец, в ванную и засунул свой сверток в корзину с грязным бельем. Сегодня мама стирать точно не будет, а там поглядим. Дело в том, что это сейчас, с автоматическими стиральными машинами, все стало просто, а тогда таких не было. Ладно, теперь можно идти, наконец, пописать, иначе я лопну!

Папа с мамой, можно сказать, уже сидели на чемоданах. После завтрака они попрощались и сказали, что их провожать не надо. Вещей немного, а все эти вокзальные поцелуи и слезы ни к чему. Мне дали последние наставления – не забывать ключи, поливать цветы и выключать газ, после этого дверь за ними закрылась.

- Ну что, - сказала тетя Даша, - Славик, ты будешь нашим гидом? Куда ты нас поведешь?

- Конечно же, в Кремль, теть Даш.

- В Кремль, так в Кремль. Знаешь, Славик, не называй меня «тетя». Как-то это вульгарно: «ТЁ-О-ТЯ». Зови просто Даша. Я сойду за Ирину подругу? Или за старшую сестру?



- Конечно, сойдете, - промямлил я и добавил: - Даша.

Тетя Даша подумала немного, потом сказала:
- Даша и «вы» как-то плохо вяжется. Давай уж тогда и на ты. Хорошо?

Мне еще не приходилось «тыкать» взрослым, кроме своих родителей, поэтому я привык не стазу. Но к вечеру уже смело «тыкал». Еще я обратил внимание, что и Ира называет свою маму по имени. Не мама, а Даша.

Мы осмотрели Кремль, проехались по Москве на троллейбусе, чтобы осмотреть все в окошко и вернулись домой усталые, когда наступило время ужина. После ужина смотрели телевизор, потом легли спать. Теперь тетя, в смысле, просто Даша спала в маминой и папиной спальне, Ира – в гостиной, а я на своей скрипучей кушетке. Я решил встать завтра пораньше и невзначай заглянуть в гостиную: будет ли там Ира голышом делать зарядку?

Я заснул, но среди ночи захотел в туалет. Проходя мимо гостиной, я услышал доносящееся оттуда частое дыхание Иры и тихие стоны. Дверь в гостиную была застекленная и задернута занавеской. Я чуть-чуть отодвинул занавеску и в слабом ночном свете, проникающим через окно, увидел силуэт Иры.

Она как прошлой ночью лежала на спине, подняв согнутые коленки. Одной рукой она прижимала к груди свою плюшевую игрушку, а другую сжимала ножками у основания бедер. При этом она еще сильнее чем вчера извивалась, двигала рукой, поднимала и опускала попку. Я опять забыл, что хочу на горшок, и наблюдал как завороженный за ее действиями до тех пор, пока она не застонала и не заснула.

Сходив в туалет, я вернулся в свою постель и не мог уснуть. Мне неудержимо хотелось выпустить из писи струйку своей жидкости. Я уже соображал, что делаю что-то не то, и что Ира делает не то. На самом деле мужчина должен соединиться с женщиной как самолет-дозаправщик и выплеснуть эту жидкость в нее. И от этого появляются дети, это я тоже знал. Но я никогда не предполагал, насколько приятен сам процесс зарождения новой жизни. А к Ире я бы не смог подойти с таким предложением: давай, мол, получим удовольствие вместе, но при этом сделаем ребенка.

Поэтому пришлось получать удовольствие одному. Чтобы не пачкать еще одну простыню, я взял носовой платок, обернул им писю и выпустил сперму в него. Потом спрятал платок под подушку и лег спать.
- Вставай, сонь-засонь!

Это меня разбудила Даша. Уже шел десятый час. Я проспал Ирину зарядку, но мне хватило того, что я подглядел ночью. После завтрака мы совершили экскурсию – сходили на ВДНХ, побывали в зоопарке и гуляли там до закрытия. Домой вернулись поздним вечером, поужинали и легли спать. Я завел себе «биочасы» - выпил много чаю, чтобы проснуться опять среди ночи. Ночью я встал и приоткрыл занавеску двери гостиной. Ира спала. Я ждал наверно с полчаса. Может, она уже кончила и заснула крепким сном? Нет, вот она заворочалась, скинула с себя одеяло, прижала к груди своего мишку, согнула в коленях ноги и просунула между ними руку. Моя писька подскочила будто раскрывающийся автоматический зонт и стала зудеть, требуя выпустить на волю накопившийся за день сок. Я непроизвольно сжал ее в кулаке и стал потихоньку водить по стволику от головки к основанию и обратно.

Вдруг открылась дверь в родительскую спальню. Наверно, Даша захотела в туалет. Я пулей в два прыжка рванул на кухню. Босые ноги прошлепали по линолеуму, и Даша заглянула на кухню. Только бы она не включила свет. Я повернулся спиной к двери, чтобы она не заметила мое возбуждение.

- Слава? – спросила она. – Ты чего не спишь?

- Попить захотелось.

- А что в темноте? Стакан мимо рта пронесешь.

- А я из крана.

- Ну-ну.

Даша включила свет в уборной и скрылась в ней. А я вернулся к себе в комнату и там закончил начатое дело.

Утром Даша сказала, что никуда не поедет, если мы хотим, то без нее, а она займется хозяйством. Ира сказала, что хочет просто поваляться и почитать, а я, наконец, добрался до паяльника. Ближе к вечеру зашел Генка и позвал поиграть в волейбол.

- Только нас пятеро, – предупредил он. – Стасик уехал.

- Ничего, ответил я, нас будет шестеро.
Я пригласил поиграть Иру. Она вышла в обтягивающем «олимпийском» тренировочном костюме, и все мальчишки пялились на нее не отрывая взгляда. Мы выиграли с разгромным счетом. Наши противники зевали подачи и не могли как следует разыграть мяч. А Ирка классно играла – и подавала хорошо, и на блоке.

- Что за девчонка? – спросил Генка, отведя меня в сторону.

- Моя троюродная сестра.

- Слушай, познакомь, а? Классная девочка!

- Познакомить-то можно. Только провожать тебе ее далеко придется, она в Красноярске живет.

- Понял.

Дома Даша завершила большую стирку. Она постирала не только свои и Ирины вещи, но и наше белье. И тут я вспомнил про свою простыню, она выстиранная висела в ванной и сохла. Я зарделся.

- Славик, ты чего?

- Жарко, - ответил я. – После игры.

Мы поужинали на кухне, потом я отправился в свою комнату доделывать магнитофон. Ко мне вошла Ира. Она понаблюдала за моей работой, потом сказала:

- Научи меня паять.

- Радиотехника - это скучно, - напомнил я.

- А теперь мне стало интересно.

Я усадил ее за стол, а сам встал сзади и стал показывать ее же руками, как брать припой, как держать деталь пинцетом. Ира от усердия высовывала язык, я смотрел сзади на ее косички, шею, плечики, потом приблизился и чмокнул ее в щеку. Ира обернулась и посмотрела на меня долгим взглядом.

Потом отложила паяльник и спросила:
- А у тебя девушка есть?

Я помотал головой, и задал ответный вопрос:
- А у тебя парень?

- Нет. У нас в классе все мальчишки - дураки и неумехи. А я хочу, чтобы парень был умный и чем-то увлекался. Вот ты - в радио разбираешься и в волейбол хорошо играешь.

- Ты, кстати, тоже. Аж Генка на тебя запал.

- Это тот темненький, что к тебе приходил?

- Ага.

- Хороший мальчик.

Меня от этих слов охватила ревность.
- Ты тоже хороший, - успокоила меня Ира. - Поцелуй меня еще раз.

Я еще чмокнул ее в щеку.
- А по-настоящему умеешь?

Ира притянула меня за шею к своему лицу и прижалась губами. Во мне проснулся какой-то интуитивный бес, я просунул руку ей под олимпийку и взялся за грудь. Как ни странно, Ира не сопротивлялась. Тут за дверью послышались шаги, и я одним прыжком очутился на своей кушетке.

Вошла Даша.
- Дети, пора спать.

Ира пошла на свой диван в гостиную. Я не спал до часу ночи, потому что уже привык подглядывать за Ирой. А сегодня это было бы вдвойне приятнее, поскольку моя рука помнила прикосновение к ее груди, а губы - поцелуй. Я встал у двери в гостиную, приоткрыл занавеску и стал ждать. Мой член уже торчал как стрела башенного крана. Ира все еще спала, а я уже сжимал пипиську в кулаке и в нетерпении водил им вперед-назад. И потерял бдительность - когда открылась дверь родительской спальни, я не успел спрятаться в кухне. Даша застала меня около двери в гостиную с зажатым в руке членом. Я был готов провалиться от стыда, но Даша приложила палец к губам, взяла меня за локоть и потихоньку повела в свою спальню.

- Тебе нравится девочка, да?

Я кивнул.
- Но половую жизнь вам вести еще рано. Кроме того - вы родственники, хоть и дальние. Твой секрет я знаю. В твоем возрасте почти все мальчики занимаются онанизмом. И девочки некоторые, например Ира. Я ей не запрещаю, потому что ничего постыдного в этом нет. И вреда никакого нет, это я говорю как психолог и детский врач. Вредно - когда человек прячется и скрывает, тем самым зарабатывает комплексы.

У Иркиной двери мастурбировать не надо - ненароком она заметит, и тебе будет стыдно, и ее напугаешь. Если хочешь, можешь делать это со мной. Я даже тебе помогу. Ну, давай свою писю.
Даша достала из моих трусов повисший членик и стала его гладить пальчиками. Он скоро поднялся.

- Да это уже не пися, а половой член! - похвалила Даша.

И буквально через пару минут я выпустил сперму на Дашину пижаму.
- Ну, как, лучше, чем самому, правда?

Я кивнул.
- Тогда иди спать, а завтра перед сном приходи, если захочешь.

Следующей ночью, когда Ира отправилась спать, я выждал около часа и приоткрыл дверь родительской спальни. Даша лежала под одеялом, повернувшись к стене. Наверное спит, решил я и хотел закрыть дверь. Но тут она поднялась и жестом подозвала меня. Я подошел. Даша откинула одеяло с села в кровати. Она была совсем голой. Ее грудь была потяжелее Ириной, но не очень большая и совсем не висела, даже без лифчика.

Между ног у нее оказалось чисто выбрито, лишь на лобке оставлена узенькая полоска волос как бородка-эспаньолка. Дашино голое тело возбудило меня сразу. Она стянула с меня трусы, ласкала мой член и яички, потом засунула мою писю глубоко в рот, а корнем языка поджимала головку к нёбу. Я почувствовал, что кончаю, и хотел вытащить, но Даша удержала мой зад, и я чувствовал, как она глотает то, что я извергал.

- Поласкай меня, - сказала она, раздвигая ноги, когда я устало опустился рядом с ней на кровать.

Я тер пальцами ее клитор и малые губки, потом просунул пальчик во влагалище и нащупал там внутри бугорочек. И приложил большой палец к клитору, а указательным стал водить внутри нее туда-сюда. Это привело ее в дикий экстаз, она схватилась за мой членик и кончила.

Она лежала минут пять, не двигаясь и не отпуская моей письки, которая снова поднялась.
- Сейчас ты в меня войдешь, - сказала она, придя в себя. – Хочешь? И кончишь туда, ладно? Только мне надо вставить свечку.

- Свечку? Зачем свечку?

Я представил, как она запихивает во влагалище свечу. А куда тогда буду совать я? Даша достала из сумочки коробочку и вынула оттуда небольшую капсулу, затолкала ее себе пальцами глубоко во влагалище.

- Сейчас. Немного рассосется. Можешь пока потереться своей писей о мою грудь.

- Не писей, а половым членом.

- Именно.

Мы немного позабавлялись разными ласками, потом она раздвинула ноги и сказала:
- Ну, давай.

И я впервые в жизни вошел в женщину. Она трхалась страстно, крутила попой, извивалась змеей и вставала на мостик. Хоть мой членик и не достиг еще взрослых размеров, а ее влагалище достаточно повидало экземпляров покрупнее, тем не менее, удовольствие мы получили оба.

- Поздравляю, теперь ты мужчина, - сказала она, когда я вынул из нее свою обмякшую тряпочку.

Когда я открыл дверь в коридор, мне показалось, что Ира быстро шмыгнула в свою комнату. Утром она ходила хмурая, дерзила матери и почти не разговаривала со мной. Даша, видно, догадалась, что случилось. Она поговорила с Ирой наедине, и та пришла в свое обычное настроение. Все-таки Даша - опытный психолог.

Через неделю вернулись мои родители. А на следующий день Даше с Ирой надо было уезжать. Мне опять постелили на полу, на надувном матрасе. Ира легла в постель на мою кушетку в пижаме. Она зажгла бра и все читала книжку. Я лежал с открытыми глазами и пялился в потолок. Уже стал задремывать, но тут она погасила свет, приподняла край одеяла и сказала:

- Иди сюда.

Я юркнул к ней под одеяло, сунул ей ручку в пижаму, а она мне в трусики, и мы долго ласкали друг друга ручками. Потом она сняла пижаму, развела свои чудненькие ножки и привлекла меня к себе.

- Давай туда.

- Ты, правда, хочешь?

- Да. Давай!

Даже свой тонкий мальчишеский член я не сразу пропихнул в нее. Пока я это делал, она до крови раскусала себе губу, чтоб не закричать. А войдя в ее узкое лоно, я сразу спустил.

- Это ничего, - успокоила она. - У меня только кончились месячные. Сразу после месячных не страшно.
Если можешь, то продолжай.Я мог, потому что, несмотря на эякуляцию, мальчишеская эрекция не прекращалась.

Утром мы все здорово проспали и чуть не опоздали проводить Дашу с Ирой на поезд. Мы не успели собрать Ирину постель, а моя так и осталась на полу почти не тронутая. Ира всю дорогу не смотрела на меня, даже когда мы прощались. Когда мы вернулись домой, я случайно услышал, как мама жаловалась папе:

- Какая эта Ира неряха! У девочки, наверно, начались месячные, а она никакими средствами гигиены не пользуется. Испачкала всю простыню, так хоть бы застирала, а то оставила, и все. А если бы мальчик увидел? Хорошо я убрала. И игрушку свою забыла.

В моей комнате, в уголке на тахте я увидел ее плюшевого мишку.