Проводив сына взглядом, Ирина грустно вздохнула и отошла от окна. По времени уже давно должно было рассвести, но на улице по-прежнему брезжили зыбкие синие сумерки. Даже фонари гасить не стали и в окнах всех домов ярко горел свет. Ну что же, ничего не поделаешь, в декабре в их огромном северном городе почти не бывает дневного света. Полярная ночь! Теперь и ей самой надо собираться.

Ирина преподавала в самом большом городском университете и была там любимицей студентов. Она не только никогда не придиралась к ним и не топила, но наоборот, старалась помочь, чем только могла. Вспоминая свои студенческие годы, она очень хорошо понимала их нужды и проблемы. И студенты платили ей взаимностью. Свою любовь к преподавательнице они переносили ...

Собрался воевать, так будь готов умереть,
Оружие без страха бери.
Сегодня стороною обойдет тебя смерть
В который раз за тысячи лет.
Не стоит оправдания высокая цель —
Важнее, что у цели внутри.
И если ты противника берешь на прицел —
Не думай, что останешься цел.

Я, Фил с Вильямом, Степлтон, да последнее время старающаяся ходить за нами таким хвостиком этот чертёнок в юбке — Виола. После нашего совещания пошли спать. Луиза... та осторожно флиртовала с кавалерами, не переходя, впрочем, ей же самой точно установленные рамки приличий. Как по мне, довольно строгие. И это при том, что я уже имел с ней откровенный разговор насчет того, что не собираюсь совсем никоим образом ограничивать ее личную жизнь. Главное, чтобы ...

Проснулся я в одиночестве. Оглядевшись вокруг, я понял, что это не та комната, в которую нас с женой поселили вчера Игорь и Маша. Наверное, это была спальня хозяев, и мы с Машей вчера закончили трахаться именно здесь. События вчерашнего вечера казались расплывчатыми и вспоминались не сразу, хотя пили мы не так уж много. Настоящее опьянение было от возбуждения, а не от коньяка.

На соседней подушке лежали аккуратно разложенные черные стринги. Видимо, хозяйка дома хотела пожелать мне таким образом доброго утра. Стоило мне только увидеть их, и член в одну секунду встал колом. Достаточно было вспомнить упругость машиной попки и то, как покачивались ее сиськи. Немногим меньше возбуждало и воспоминание о члене Игоря во рту моей жены.
...

Три года спустя.

Искры. Мягко взлетающие и парящие в спиральном хороводе искры плавно улетают в темное, наполненное россыпью ярких звезд, летнее ночное небо. Языки пламени костра, не повторно и без устали извиваясь, двигаются без какой-либо ритмики, в своей дикой пляске, под аккомпанемент потрескивающих березовых дров. Жаркие угли, переливаясь всеми красками первобытного огня, наполняли все вокруг приятным теплом и, словно играя в невероятную, только им одним известную карусель, время от времени подбрасывали в верх искорку и любовались ее волшебным полетом. При всем при этом ночь была наполнена своими звуками дремлющей окраины прибрежного леса.

Она стояла полностью обнаженной, словно мраморная статуя, всей кожей впитывая в себ...

На какой-то миг я замер, привыкая к абсолютно новому ощущению блаженства. Головка уперлась в стенку матки, а я еще не был весь в ней. Киска моей матери оказалась несколько мелковатой для такого члена. Я вдруг самопроизвольно откатил и вновь вогнал стоящий колом ствол. Он словно поршень в бархатном цилиндре, обильно смазываясь, устремился вглубь. Мать вновь охнула от нахлынувшего на нее внезапного толчка. Откат и вновь головка бьет в упорную преграду.

– Чуть-чуть полегче, дорогой, а то ты так просто порвешь своей мамке дно ее нежной норки, – и в след за этим, одна ее рука скользнула вниз, а затем мой член влетал в нее, но уже с небольшим ограничителем из ее пальцев. Это придало воистину огромный кайф.

Я распалялся с каждым удар...