Было уже девять часов вечера. Мама крутилась по дому, занимаясь какими-то своими делами: я слышал, как она сначала звенела посудой на кухне, потом пошла в душ, потом минут на двадцать застряла в туалете. Выбравшись оттуда, она куда-то позвонила, потом сбегала к соседке, потом снова закрылась в туалете.

А потом я услышал тихие всхлипывания. Вскочив, я подбежал к двери туалета. Так и есть, мама тихонько плакала там внутри. Я постучал:

— Мама, что с тобой? У тебя всё хорошо?

Она затихла, переводя дыхание, потом негромко ответила:

— Да, сынок, всё в порядке, не волнуйся. Я сейчас выйду.

— Хорошо.

Растерянный, я отошёл от двери и сел в комнате на диван. Было слышно, как мама включила воду, затем выключила. Погремела щеколдой, вышла. Её лицо было красным от слёз, и она вымученно улыбнулась, садясь рядом...

Я вышла из электрички на пустынной остановке за городом, спустилась к шоссе и остановилась, чтоб поймать машину. В деревню, где я имела несчастье купить дачу, ходил и автобус, но всего дважды в день.

Приблизился и остановился потрёпанный жигулёнок. Я заглянула внутрь и улыбнулась молодому мужчине за рулём:

— Добрый день. Подбросите до Михайловки?

— Добрый, — парень приветливо кивнул, — нет проблем, садитесь.

Я села на переднее сидение рядом с ним и поставила сумку себе под ноги. Кокетливо поправила волосы: паренёк мне сразу понравился. Ему было на вид чуть меньше тридцати, симпатичный, явно городской и явно смущается начать разговор. Зовут Андрей, значит. Я завела беседу сама, традиционно заговорив о погоде.

Мне, матери-одиночке в свои тридцать семь было лестно, что он так стесняется меня. Я поправила су...

Я уже почти уснула: в бабушкином доме было невероятно тихо и очень темно — ставни на всех окнах были плотно закрыты, так что я едва различала контуры окна и дверной проём. Мои мысли текли сами собой: я лежала и думала о том, что надо рассказать Тане ту историю про Игорька, что я должна прочесть ещё почти половину списка литературы, что деревенские парни смотрят на меня и в особенности на мою грудь горящими глазами, когда видят меня на речке в купальнике, но никто из них мне не нравится.

Комната словно поплыла — я уже почти физически ощущала, как погружаюсь в сон. Руки и ноги онемели и в приятном забытье я вдруг различила черную мужскую фигуру в дверном проёме: кто-то неподвижно стоял и смотрел на меня в темноте. Я внутренне сжалась от страха, неспособная пошевелиться во сне или противостоять нахлынувшему ужасу, а тёмный силуэт вдру...

Эта история произошла с Катей. Вот как она мне её рассказала:

В восемнадцать лет я была вечно безденежной второкурсницей, работать не могла, потому что училась на дневном, а на полдня меня никто не брал. И вот однажды подружка посоветовала пойти с ней на танцы Go-Go в маленькую группу, которая обслуживала корпоративы по выходным.

Некоторое время я колебалась, потому что танцы оказались со стриптизом, но потом решилась, потому что подружка заверяла, что интима нет и руками к ним никто не прикасается.

Тренер — высокий молодой мужчина — осмотрел меня и остался доволен моей внешностью: светло-русые волосы, голубые глаза, узкая талия и длинные стройные ножки. Потом закрыл двери в зал и сказал:

— Разденься-ка до трусиков. У нас стриптиз-группа, если ты не знала.

Я послушно стащила с себя футболку и стянула дж...

— Что, не ожидали, голубчики?! Попались?! А ну лежать! ЛЕЖАТЬ, Я СКАЗАЛА! Ну привет, Наташенька, вот и познакомились. А? Не ожидала, что я знаю твоё имя?! ЛЕЖАТЬ, СУЧКА! Я и адрес твой знаю: Шатурская тридцать семь, квартирка девятнадцать. А хочешь, я твоему мужу Вадику позвоню, попрошу тебя забрать на вашей тойотке, а? Телефончик на восемь-девятьсот шестнадцать, не так ли?

— Нет, не звонить? Как нет?! Димочка на такси больше денежку не даст, нет, куда ему. Ему бы самому теперь где-то денежки взять. Нет, не звонить мужу? Ну что ты хнычешь, дура, сама влипла, сама и выпутывайся.

— А ну встань с кровати. Встань, я говорю! Не трогать одежду! Дай-ка я посмотрю на тебя, сучечку. Повернись. ПОВЕРНИСЬ, Я СКАЗАЛА! Ишь, какая попка хорошая. Молодец, Димочка, губа не дура. И молоденькая какая, посмотри-ка.

— А ты, дорогой, ...